Колдуны и жертвы: Антропология колдовства в современной России

В Верхокамье и на Вятке информанты особенно подчеркивали, что нельзя из рук в руки давать то, что сам производишь в своем хозяйстве:

С рукой отдашь, то есть удачу в этом деле потеряешь, и корова станет плохо доится, лук не уродится в следующем году и т. п.[409] Вот придут, попросят <…> на рассаду ли там, то, другое, дак не надо через огород отдавать. И не надо ето, самой отдавать. Вынеси с огородца и положь. На землю там, на чё, на скамейку, куда там. Положь, но чтоб там токо из рук моих не взяла это. Например, рассаду, или там свёклу ли рассаду, или что там. Или там, это, малину — копаю деревья, всё надо туда положить. Не надо в руки подавать[410].

Колдуны как воры

Параллелью к тому, что воры могут омрачить, а вызнать и наказать их можно с помощью колдовства, является восприятие колдунов как воров, которые магическими средствами присваивают себе то, что обычным ворам забрать не под силу: молоко у коровы, урожай с поля, здоровье человека. Колдовству могут приписать и вполне реальное воровство, но совершенное незаметно, например:

Яки´й был случай. Баба моя сыру в мешок склала, гнётом придушила <…> У ра´нне встае´ — и мешка нема, и сыра нема, а камень лежить. Хто ж ишче, як не ведьма, забрал: нико´го не було´ [Ивлева 2004: 103] (текст записан в Брянской области).

Воровство, совершенное с помощью колдовства, отличается от обычного воровства лишь методами. Оно происходит невидимым, тайным образом, следовательно, на него не распространяются юридические нормы: от ответственности не освобождает алиби (так как колдун может действовать в чужом облике или с помощью своих сотрудников), для доказательства вины не нужно находить орудие преступления (ибо колдун может действовать на расстоянии и при помощи невидимых «орудий»), и в целом «система доказательств» основывается на фольклорных мотивах. Соответственно, наказания колдунов целиком находились в сфере обычного права; в ведение официальных органов судопроизводства (до 1917 г. — волостных судов) входило лишь рассмотрение дел об обвинении в колдовстве, что расценивалось как оскорбление личности и наказывалось штрафом. Самосуды обычно состояли в избиении предполагаемых колдунов, насильственном выселении, поджоге, даже убийстве, но иногда, что интересно, к ним применялись наказания, предусмотренные обычным правом за воровство, как в следующем примере.

В Калужской области нашей экспедицией была записана быличка о том, как колдунья отнимала молоко у коров: