Колдуны и жертвы: Антропология колдовства в современной России

Виктор получил работу в соседнем районе, и вскоре у него там появилась другая женщина. Из семьи уходить он вроде не собирался, но терпеть его поведение Надежде Ипатовне было невероятно тяжело. К горечи и обиде (Детей вырастили, теперь бы жить да радоваться, внуков ро?стить) примешивались и материальные соображения — от зарплаты Виктора зависело благополучие и ее самой, и дочерей-студенток, а теперь значительную часть заработка он тратил на содержание любовницы. Надежда Ипатовна винила в происходящем мужа, но, с другой стороны, была убеждена, что

его там сделали, напоили с месячных — самый сильный приворот на месячных, говорят, делают —

и что ее муж, человек немолодой, нужен другой женщине только из-за денег:

Она прибирает его к рукам, в финансовом плане это нужно.

Было у Надежды Ипатовны и другое объяснение происходящего, не альтернативное, а дополняющее предыдущее. Полгода назад она поссорилась с соседкой — та

болтала много, и из-за этой болтовни корову в стадо не брали. Я дала ей отпор словами: «Что, мол, болтаешь?»

Соседка с тех пор молчит, но Надежда Ипатовна переживает:

Может, надо было смолчать, как и раньше?

Потому что через три-четыре месяца после этого неприятности начались — сына избили неизвестно за что, челюсть сломали, теперь вот с мужем проблема…

Вот, может, меня Бог наказывает?

Ее бабушка всегда говорила:

«Не ссорься с людьми!» Я считаю, что заповедь «подставь вторую щеку» неправильная — но все же…

Соб.: А почему неправильная?

А вот тебя необразованный человек, грубиян обхамит, и что — молчать надо?

И теперь Надежда Ипатовна не знала точно, как себя вести. Хотела съездить туда, где работает муж, разобраться кулаками. Знакомые советовали:

Отколошмать ее, чтобы все колдовство забыла. Запугай, мол. И его тоже отлупи[422].

Однако знахарка, к которой она ездила, наказала:

Не ругайся с мужем — только хуже будет. И не езди туда — погибнешь.

Знахарка посоветовала желать врагам добра:

Я так и делаю, прошу Бога, чтобы у той женщины все было хорошо, тогда и у нас все будет хорошо.

Узнала Надежда Ипатовна об измене мужа не сразу, по косвенным признакам. Летом он начал привозить домой конфеты и угощать ее, в ноябре после съеденной шоколадной конфеты ей стало плохо. Привозил чай в термосе и настойчиво предлагал ей выпить этого чайку. Надежда Ипатовна считает, что чай был наговорённый. В декабре поехала в город к знахарке (триста рублей диагностика и лечение), та сказала, что на муже порча и ей самой сделано на смерть. Обещала помочь — полечить:

И его, говорит, спасешь, если он оттуда уйдет. А пока он там — его не спасти.

Знахарка снимала порчу с мужа по его фотографии, а когда Надежда Ипатовна во второй раз приехала, рассердилась:

Ты почему не сказала, что он с ней живет? Я бы не стала порчу с него снимать! Я столько энергии, сил на него потратила — и все зря! Больше не буду тебе ничего делать.

По словам Надежды Ипатовны, около месяца после лечения она чувствовала себя хорошо, а потом начали сниться кошмары, будто кто-то душит, давит. Однажды проснулась ночью, глаза открыла — в кресле за кроватью сидит старуха в черном платке, на два узла завязан, как старухи делают, в черной домотканой рубахе и юбке, сидит и с ухмылкой на меня смотрит. Пока встала, включила свет — старуха исчезла. Надежда Ипатовна считает, что это была та самая колдунья, которая наводит на нее порчу и помогла сопернице приворожить мужа. И домовой пару раз являлся — чувствовала, что рядом стоит, веревочку на шее чувствовала, которой ее придушил, но не видела. В другой раз, уже утром, увидела на глазах его фиолетовые мохнатые лапы, спросила:

К худу или к добру?

Он промолчал. Просила мать помолиться в доме — та долго читала, с тех пор не являлся:

Стало как будто легче дышать в доме.