Колдуны войны и Светозарная Русь

Путин дал понять таким образом, что из Европы, с Запада в сторону России постоянно идут угрозы и беды. Эти угрозы и беды носят таинственный, не геополитический характер, и передаются из одного поколения западников другому как нечто иррациональное, неземное, связанное с глубинными кодами западной цивилизации.

Это тоже было новое метафизическое представление о сегодняшних российских трудностях.

Мне, да и многим, казалось, что, говоря об экономической ситуации, которая возникла в результате обвала рубля, нефти, санкций, он скажет о новом экономическом курсе, о новой экономической модели. Потому что это абсолютно новая экономика – экономика великого напряжения. Эта экономика требует других экономических технологий, другого экономического курса. Быть может, мобилизационного проекта. Но в речи опять было упование на средний и малый бизнес, на улучшение, на гармонизацию всего того, что сейчас имеем.

Я вспомнил недавнее выступление Шувалова на Валдайском форуме. Шувалов на мой вопрос: возможен ли мобилизационный проект? – сказал, что в правительстве идут дискуссии на эту тему. И если не удастся инициировать средний и малый бизнес на экономический рывок, то придётся прибегать и к мобилизационным моделям.

Может быть, это было последнее федеральное послание, где Путин по-прежнему уповал на экономическую свободу, на предприимчивость, на малый и средний бизнес и на живую воду, которой можно оросить малые и средние предприятия, и они немедленно прорастут и дадут прирост валового продукта на 8 %.

Путин ни одного раза не произнёс слова «коррупция». Он сказал, что чудовищные хищения обнаружены в оборонно-промышленном комплексе, в Министерстве обороны. По-прежнему там идут чрезвычайные перерасходы средств, выделяемые правительством на оружие. Он предложил в этой сфере ужесточить контроль, создать контролирующие структуры, но не бороться с коррупцией китайскими методами, когда коррупционеров расстреливают. Это тоже разочаровало, потому что огромные трудности современной России связаны с тотальным – от неба до подземелий – воровством.

И он ни разу не произнёс имя Новороссия. А ведь Новороссия – земля, русской кровью умытая.

В целом же он призвал народ к стоицизму, к консолидации вокруг власти. И полагал, что такая консолидация уже состоялась, был благодарен населению России за эту поддержку.

«Здравствуйте, господа! Я – Столыпин…» [19]

Пресс-конференция президента России проходила среди страшных тревог, огорчений, духовной смуты. Общество мечется в сомнениях. Возникают страхи, мании. Рубль падает, словно это не рубль, а тунгусский метеорит. Я и сам подвержен этим страхам и маниям. Во мне самом живут вопросы, сомнения. И я, слушая президента, пытался ответить на свои внутренние чаяния, на свои сомнения и негодования.

Мне показалось, что президент, обращаясь к публике, прибегает почти к молитвенным восклицаниям, он заклинает зло, заклинает свалившиеся на Россию несчастья. И я, подобно ему, молю о том, чтобы государство уцелело, чтобы государство стояло, чтобы по нему не пошли трещины и мы продолжали преуспевать, несмотря на все напасти и беды. Президент вдохновлял людей своей верой: «Не бойтесь, веруйте, мы выстоим». Так в свое время Вернадский, следя за продвижением фашистов к Москве, писал в своём дневнике: «Ноосфера победит, ноосфера победит».

Да, русское государство победит, оно находится на восходящем отрезке своей судьбы, оно не может свалиться в пропасть, не может проиграть, не может погибнуть.

Крым. Дивный, восхитительный Крым. Солнце Крыма, которое взошло над нами, вселило в нас столько счастья, столько упования! Как сделать, чтобы оно не погасло среди напастей, смуты, среди надвигающейся тьмы? Как сделать так, чтобы кровь Новороссии, хлынувшая в русский мир после присоединения Крыма, не смыла дивную восходящую зарю крымского чуда?

Президент верит в то, что крымское чудо не будет отторгнуто нашим народом, что оно останется как незыблемое светоносное даяние, полученное нами из рук Всевышнего. Сегодняшние беды не превратят наш народ в народ-отступник, народ, отвергающий дар небесный.

Новороссия. Моё недавнее посещение Донбасса. Блокпосты, ополченцы… Утомлённые, измученные, но непреклонные, верующие люди. В нашем общественном сознании звучит один и тот же вопрос: не откажемся ли от Новороссии, не отречёмся ли от нее, не отдадим ли ее на растерзание? И я услышал в словах президента: нет, не отречёмся, не отдадим. Мы отдадим Новороссию на волю самих ополченцев. Они, ополченцы, знают, из каких сёл можно отступить, а какие оставить за собой и стоять за них насмерть. Вопрос Новороссии, вопрос Донбасса по-прежнему является ключевым вопросом нашей духовной жизни, нашего духовного стояния.