Читаем Колдуны войны и Светозарная Русь полностью

От всполохов этого знамени слепли изменники и хулители, растворялась ядовитая энергия главной телебашни. Враги Отечества, убийцы Советского Союза боялись передовиц Проханова, как снайперских пуль. Один за другим бесы, вселившись в свиней, готовы были ринуться в пропасть. Родина одолевала их, как тяжкое иго, соскабливала, как коросту: «Россия своей угрюмой силой и божественной волей сбросит со своих плеч этот прелый зловонный тулуп, в котором копошатся мелкие кровососы и твари. Вновь омоется светом, облачится в светлые ризы. И мы еще увидим посветлевшие глаза стариков, успокоенные очи матерей и сестер. Как хочется покончить с изнурительной борьбой, забыть о пучеглазых, искаженных ненавистью телевизионных личинах. Как хочется положительного, прямого, не связанного с отрицанием поступка и действия. Хочется дожить до трудов, до урожаев, до космических пусков, увидеть Родину исцеленной. К этой потаенной мечте – наше шествие и наше движение. Мы – народ, бесконечны, никогда не умрём. И в этом ликовании мы подымаем кверху глаза, и в синем туманном небе, как виденье, летит над Родиной Красный Ангел Победы».

И наступило время нового Государства Российского, на защиту которого встала газета «Завтра». Оно нуждалось в новых смыслах, в новой большой работе, в «стратегии рывка», в «запуске русского реактора», в новых горизонтах и ориентирах, которые постепенно выкристаллизовывались в передовицах Проханова.

Теперь Россия, как всплывающий град Китеж, становилась светоносной Империей, что сберегла многообразие пространств, народов и традиций, восстановила алтари и заводы. Она сохранилась благодаря русскому чуду, что из века в век выводит

Россию из тупиков, переносит ее через пропасти: «в народном сознании, как в квашне, поднимается новое тесто, зреет хлеб будущего. Еще не виден пекарь, еще не намаслен противень, но уже пылает печь, готовая сотворить каравай Русского Будущего».

Россия грезит о высшей справедливости. Той, что не укладывается в земные кодексы и законы и творится Божьей Правдой: «Бог создавал звёзды, цветы, человека по образу своему и подобию, положив в основание священный закон справедливости. Если закон нарушается – гаснут галактики и солнца, падают царства, исчезают цивилизации и культуры». Божественная правда дарует народу мечту о всеобщем благоденствии, о русском Рае, о земле, где Россия сомкнётся с Царствием Небесным.

Именно такими в передовицах последних лет предстали Крым и Арктика – «предвечная», «обетованная», «благословенная» земля. В одной Государство Российское через князя Владимира приняло крещение, в другой – пройдя по шапке вечных льдов, коснулось неба. Такая Империя больше своей географии и истории, в её системе координат есть Божественная ось, где дух сильнее материи, а вера вернее расчета.

Так мечта, чудо, справедливость и русский рывок стали категориями, метафорами, символами, которые в прохановских передовицах создают актуальное будущее, укрепляют «оборонное сознание», преумножают терпение, ибо «претерпевшим до конца даруется Победа».

Слово, летящее со скоростью пули, опережает реальность, обгоняет время, прокладывает путь для жизни. И вот оно плавно опускается на газетную страницу, та дрожит в предчувствии новых смыслов. На бумаге проступают алые буквицы: «ВМЕСТО ПУЛИ СЛОВО ЗАРЯЖУ!»

Религия Победы

Одиннадцатый сталинский удар[1]

Перейти на страницу:

Похожие книги

Свой — чужой
Свой — чужой

Сотрудника уголовного розыска Валерия Штукина внедряют в структуру бывшего криминального авторитета, а ныне крупного бизнесмена Юнгерова. Тот, в свою очередь, направляет на работу в милицию Егора Якушева, парня, которого воспитал, как сына. С этого момента судьбы двух молодых людей начинают стягиваться в тугой узел, развязать который практически невозможно…Для Штукина юнгеровская система постепенно становится более своей, чем родная милицейская…Егор Якушев успешно служит в уголовном розыске.Однако между молодыми людьми вспыхивает конфликт…* * *«Со времени написания романа "Свой — Чужой" минуло полтора десятка лет. За эти годы изменилось очень многое — и в стране, и в мире, и в нас самих. Тем не менее этот роман нельзя назвать устаревшим. Конечно, само Время, в котором разворачиваются события, уже можно отнести к ушедшей натуре, но не оно было первой производной творческого замысла. Эти романы прежде всего о людях, о человеческих взаимоотношениях и нравственном выборе."Свой — Чужой" — это история про то, как заканчивается история "Бандитского Петербурга". Это время умирания недолгой (и слава Богу!) эпохи, когда правили бал главари ОПГ и те сотрудники милиции, которые мало чем от этих главарей отличались. Это история о столкновении двух идеологий, о том, как трудно порой отличить "своих" от "чужих", о том, что в нашей национальной ментальности свой или чужой подчас важнее, чем правда-неправда.А еще "Свой — Чужой" — это печальный роман о невероятном, "арктическом" одиночестве».Андрей Константинов

Александр Андреевич Проханов , Андрей Константинов , Евгений Александрович Вышенков

Криминальный детектив / Публицистика