Колдуны

Еще десять минут, и он едва может выпрямиться. Позвоночник, плечи, локти, запястья и бедра – все кричит от работы до красноты и испарины. Но теперь Том частично скрыт внутри крыльца с земляными насыпями, в расщелине метровой глубины, которую вырыл на северной стороне кургана.

Копая в сторону, он нашел и расчистил нечто вроде двух колонн с перемычкой из камня – трилитоном. Дверной проем из гранита. И прямо перед ним, словно сброшенные кандалы, валяются кости и останки.

Между цоколями, высота которых не превышает метра, Тому удается пробить слой почвы, а затем соскрести его с порога, чтобы сделать грубое отверстие. Дыру, через которую смог бы проползти человек.

За аркой оказывается пустое, темное пространство. Если расписанные узорами кости и камни перед входом были печатями, то статуя должна находиться внутри.

Легкий ветерок лижет его лицо и охлаждает кожу, покрытую потом и въевшимся песком. Но это, конечно, просто воображение. И как бы Том ни пытался оправдать резкую смену температуры тем, что наступила самая холодная часть ночи, а он больше не машет лопатой, ему не удается отделаться от нарастающего зловония. Пахнет старым отхожим местом и остатками разложения.

Том затыкает нос, стараясь отгородиться от миазмов, исходящих из недр кургана, затем шарит в поисках фонарика, чтобы осветить полость изнутри.

Всего через несколько мгновений тусклый электрический луч, а также слабый свет, который просачивался сквозь облачный покров, гаснут. Беззвучно и мгновенно в роще исчезают всякие проблески огня.

Собственное испуганное дыхание – единственное, что слышит Том, когда пустота поглощает все под ним, над ним и в любом направлении, куда ни повернись. Он паникует и на миг думает, что ослеп, что это еще одно проклятие, наложенное на него гнилым, адским земляным горбом.

Его ерзанье и дерганье прерывает звук снизу. Шум ручья, журчащего под ногами. Там, где прежде был курган, есть и свет. Или, по крайней мере, там, где Том думает, что тот стоит, поскольку в этом небытии он уже не знает, где находится.

Впереди возникает далекий, маленький и мерцающий, как пламя свечи, одинокий огонек. И сразу же напоминает о недавнем сне – видении из той ночи, когда он срубил деревья Мутов.

Том осторожно приближается к огоньку в пустоте. Когда его руки, которые он не видит, протягиваются, стараясь нащупать препятствия, Том убеждается, что уже проходил тут раньше. Еще он опасается, что сошел с поляны. Теперь под резиновыми подошвами ботинок не дерн, а лишь камень.

Растерянность и растущая дезориентация почти невыносимы, и Том приседает, будто хочет стать меньше, не наткнуться ни на что и не быть замеченным.

Как далеко находится огонек? Сначала казалось, что он в нескольких метрах, но теперь – это очень далекое пламя.

И разве звуки вокруг не говорят, что он в огромной пещере? В сочащемся влагой месте под землей, где вдалеке с ревом подземной реки бежит вода. Но Том не мог войти внутрь кургана – отверстие было слишком маленьким, чтобы пройти сквозь него, а когда он потянулся за фонариком, то не мог бы сделать больше нескольких шагов от места, где стоял перед трилитоном. Курган не настолько велик. А в роще нет ручья.

Далекое пламя впереди поднимается выше, освещая грубое каменное ложе, из которого вырывается. Расстояние между Томом и светом по-прежнему невозможно определить. Камень, на котором бушует огонь, мог бы быть тем, что стоит в роще, но увеличенным до размеров дома. Или чего-то побольше.

«Боже, где я?»

В темноте раздается фырчанье любопытного зверя, который обнюхивает его. Не успевает Том это услышать, как невидимая морда небрежно сметает камень за ним.

Том напрягается и жадно глотает холодный воздух, стараясь подавить панику. Воздух отдает сточными водами.

Кружась против часовой стрелки, зверь шаркает и сопит. Его тяжелое дыхание наводит на мысль о чудовищных размерах, шум вырывается из глубины огромного горла.

Почти задыхаясь от ужаса, Том отшатывается от твари, пока та не настигла его в темноте.

Он движется к пылающему камню и быстро начинает подозревать, что его туда гонят. Так пес наводит ужас на овцу. А когда где-то в метре от его головы раздается свиное хрюканье, Том бежит, не видя ничего вокруг.

Подземная река совсем рядом. Она близко, но не видна и не выдает себя плеском под ботинками.

Впереди огромное пламя танцует на алтаре, увитом алыми цветами. Там должно быть то, ради чего он пришел. Остальное – иллюзия. Магия, говорит себе Том. Что-то вроде защиты. Адские видения.

Он останавливает бег, увидев за огненным святилищем трон. Словно вырубленное слепыми великанами или собранное из поваленных дольменов огромное кресло… Том уже видел эту громадину раньше.

Или он мал, этот камень, на котором сидит высохшая фигура, похожая на темную обезьяну в храме?