Колье с лукавой змейкой

Убрав деньги и покосившись на Нырка, сдатчик проскользнул к выходу.

– Слушаю вас, – обратился оценщик к затылку склонившегося у золота посетителя.

Обратился не сразу, а спустя несколько секунд, разглядывая и пытаясь определить, кто к нему пожаловал.

Нырок выпрямился. Лицо оценщика не выражало ничего, кроме, разве что, предельного внимания.

– Я подумываю продать ювелирное украшение, – сказал Нырок, – и ищу, где бы выгодней это сделать.

– Что за украшение?

– Очень дорогая вещь. Досталась мне по наследству от прадедушки, а ему была подарена государем императором за примерную службу. Чистое золото, старинная работа, плюс драгоценные камни.

Вытащив колье, Нырок театрально полюбовался им и передал через прилавок.

– Назовите, пожалуйста, цену этому бесценному изделию.

Приняв колье, оценщик принялся его внимательно рассматривать. Он обследовал внешнюю сторону, потом внутреннюю, потом поднял камнями к освещению.

– Можно? – взял он скальпель.

– Что вы хотите делать? – встревожился Нырок.

– Это будет незаметно.

Получив разрешение, оценщик осторожно поскрёб камни скальпелем и положил колье на прилавок.

– Так сколько? – спросил Нырок.

– Нисколько.

Лицо оценщика по-прежнему ничего не выражало.

– Ценю удачные шутки, – растянул Нырок губы в улыбке.

– Это не шутка. Вернее, сколько-то за него дадут в скупке цветных металлов. Но немного, весу мало.

– Подождите, – перестал скалиться Нырок. – Что вы такое говорите? При чём здесь скупка цветных металлов?

– Это не золото, а некий сплав. Латунь, или что-то подобное. А вместо камней пластмасса.

– Пластмасса?

– Что-то покажете ещё?

Нырок хлопал глазами.

– Я спрашиваю, что-то покажете ещё? – повторил оценщик.

– Так говорите, латунь?

– Да, у неё есть много вариаций, похожих на золото.

– Не может быть.

– Сходите к другому оценщику.

– Я говорю, не может быть, чтобы меня так просто облапошили. Раньше такого не случалось. Старею, что ли? Развели меня, как стиральный порошок.

– Кто?

– Две мошенницы, молодая и старая.

Нырок посмотрел на застёжку в виде хитрой змейки.

– Молодая нацепила эту штуку на шею и таскалась по людным местам, выискивая лохов. Она меня ещё в ювелирном магазине засекла, это точно, а потом домой затащила. А там и старуха, вроде бы, немая. А молодая говорит: «Фамильная реликвия, боимся, что обманут». И я им за эту железку оставил две золотые серьги – во! – показал Нырок размер кулака, – по полкило каждая.

– Сочувствую, – без особого сочувствия сказал оценщик.

– Нет, – покачал головой Нырок, – сочувствовать мне рано. Не на того они напали. Я буду не я, если не стрясу с них свои серьги! Я буду не я!

Нырок скорым шагом направился к выходу.

– Заберите свой металлолом! – крикнул вслед ему оценщик.

– Мне не надо, – махнул Нырок рукой, – можете выбросить!

Глава 13

– Я буду не я, если не стрясу с них серьги, – твердил Нырок, уверенным шагом двигаясь по кварталу с издевательски однотипными домами, лишёнными указательных табличек. – Я буду не я!

Заблудиться Нырок не боялся. В последний раз он постарался хорошо запомнить дорогу, по которой возвращался, и теперь двигался к цели, не оглядываясь по сторонам.

Войдя в нужный подъезд, Нырок решительно надавил на звонок. Из-за открывшейся внутрь двери показался длинный чуб, вслед за которым на площадку вышел обладатель чуба – с тощими руками и натянутыми до середины живота домашними брюками. Чуб хмурил брови, выражая неудовольствие долгим звонком.

Нырок разглядывал нового члена шайки.

– Позовите, пожалуйста, Варю, – попросил он с вежливостью, на какую был только способен.

– Её нет дома, – ответил Чуб.

– Не может быть, нет дома. А вы, наверное, её двоюродный дядя?

– Позвольте, с кем имею честь?

– Имеешь честь?

Вежливость слетела с Нырка, как кепка на ветру.

– Я тебе поимею честь! – заорал он, кидаясь на Чуба. – Отдавайте серьги!

Чуб замахал тощими руками, пытаясь защититься от нападения и вырваться на свободу. Оттолкнув Нырка, он заскочил в квартиру, но не смог закрыть дверь, к которой Нырок уже успел приставить ногу. Дальнейшая борьба происходила через отделявшую их преграду: Чуб, наваливаясь, пытался дверь захлопнуть, Нырок, давя руками, открывал её шире.

– Отдавайте серьги! – требовал Нырок

– Какие серьги? – пыхтел от натуги Чуб.

– Золотые! А то я сам из вас тут сплав металлов сделаю!

Едва сдерживая дверь, Чуб закричал внутрь квартиры:

– Таня! Неси золотые серьги!

– Таня?! – возмутился Нырок. – Так значит ваша бабка, Татьяна Филипповна, ходячая? Ну, я сейчас с вами разделаюсь.

– Таня, неси быстрее! – упираясь, закричал Чуб.

– Неси быстрее, Таня, а то хуже будет! – поддержал Нырок.

На площадку в щель двери вылетело что-то, завёрнутое в бумагу.

– Вот ваши серьги! – указал Чуб.

Нырок попытался дотянуться до свёртка, но не смог.

– Там точно серьги? – спросил он.

– Да, золотые.

– Ну, смотрите у меня.

Нырок убрал ногу, и дверь хлопнула на весь дом.

– Надо было с вас ещё компенсацию взять, – проворчал Нырок, подбирая возвращённое.

Выйдя из подъезда, он развернул бумагу. В ней лежала пара маленьких золотых серёжек.

– Что? – не поверил Нырок. – Они что мне подсунули?