Колечко с бирюзой

— Вот это да! — прошептала Наташа и отшатнулась от края.

— Снег поработал, — отозвался Аркадий и подошел к ним. — Зимой отсюда сошла лавина. Лес, смотрите, как бритвой срезало! — Он протянул вперед руку. — Видишь, Наташа, вон ту двугорбую горушку? Ее так и называют — Верблюд. Гляди чуть ниже: там во время войны проходил передний край обороны против немцев. Земля обильно полита кровью! Мой да Егоров батьки там воевали. Здорово тогда «Эдельвейсов» поколошматили! Не раз, говорят, дело до рукопашной доходило!

— А кто они такие, эти «Эдельвейсы»? — спросила Наташа.

— Так у фашистов горная дивизия звалась. Егеря все. Опытные бойцы. Еще до войны многие из них пешком почитай весь Кавказ исходили. Вместе с нашими альпинистами и вершины брали, и водку пили, а война началась — оказалось, что почти все они офицеры! Наши, конечно, тоже не лыком шиты. Крепко надавали альпийским стрелкам, не особо церемонились с бывшими-то приятелями. Но в честном бою, без подлянки! — Аркадий вздохнул. — Я все думаю, и на кой ляд люди все время дерутся, счеты сводят? В горе и радости все люди одинаковы, и умирать прежде времени никому не хочется, ни русскому, ни немцу, ни американцу… По уму, те, кто власть не могут поделить, пусть бы дрались, если им так уж хочется кулаки почесать, а простой народ оставь в покое, не трогай…

Егор рассмеялся:

— Простой народ не так уж прост, Аркаша! Он долго терпит, но если разогнет спину, закусит удила, тогда уж точно не только по морде кое-кто схлопочет, без головы останется!

— Смотри-ка, Наташа! — перебил Егора лесничий и протянул ей бинокль.

Наташа нашла указанное направление и улыбнулась. В поле зрения попал огромный медведище, который, видно, не знал, куда применить немереную силушку. Зверь переворачивал камни и наблюдал, как они летят по крутой щеке горы, высекая искры и увлекая за собой шлейф более мелких камней.

— С чего он дурью мается? — спросила Наташа, не отрываясь от бинокля.

— Выползня ищет, — объяснил Аркадий. — Это червяки такие под камнями.

— А я думала — играет.

— Велик уже, не подросток.

Путники спустились с высоты и вступили в мрачные неприветливые лесные дебри. Продвигаясь вперед, они потревожили на лежке двух коричневатых козочек с маленькими рожками, которые в несколько прыжков скрылись среди камней. Вспугнули и мирно отдыхавших кабанов. Недовольные животные кинулись бежать от непонятного шума — взрослые впереди, а сзади, цепочкой, черно-желтые полосатые поросята.

Вся поляна была взрыта кабанами. Аркадий вздохнул и остановился:

— Не хватает им пока корма. Груша еще не созрела, каштан и желудь, даже прошлогодний орех подобрали. Сейчас на кореньях да на личинках живут. Вот в сентябре возьмут свое, отъедятся на славу! Такие гладкие станут — одно загляденье! Иначе не перезимуют…

Где-то внизу заревел олень. Его печальный и требовательный призыв долго колебал воздух, эхом отскакивал от скал, потом затих. Еще раз протрубил рогач, но уже далеко. И тогда с юга донесся слабый звук выстрела, потом еще два выстрела подряд.

— Слышите, балуют, стервецы! — сердито буркнул Аркадий. — На своей территории что хотят, то и творят, но ведь и на нашей умудряются гадить! — Он развернул карту и ткнул пальцем в сторону зеленого склона горы. — Вон там стоят три берестяных пастушьих балагана. Пасут стадо коз и бычков и постоянно лезут в запретную зону. Прямо база у них там для разных проходимцев. Тропа проходит в ста метрах от границы, так они подойдут вплотную и начинают заводить: из винтовки вверх стреляют, а то оленью или турью голову показывают… Дескать, видишь, да не возьмешь! Несколько раз из кустов стреляли, форменную фуражку всю изрешетили, а однажды в камни загнали и весь световой день не давали головы поднять! К пограничникам обращались за помощью, кое в чем, правда, помогли, но не надолго. Им бы свои проблемы решить, а до наших когда еще руки дойдут! — Аркадий посмотрел на солнце, клонившееся к западу. — Поспешать надо! Аккурат тогда к баньке успеем!

Но не прошли они и километра, как со стороны небольшого распадка послышалось фырканье лошадей. Аркадий молниеносно вскарабкался на скальный выступ и показал Егору три пальца. Мужчины о чем-то пошептались и нырнули в кусты по обе стороны тропы. Наташе приказали спрятаться под вывороченным с корнями деревом и не высовывать носа, что бы вокруг ни происходило.

Первым показался молодой высокий парень. За поясом у него торчал топор на длинном топорище, за спиной висел карабин. Похоже, это был авангард браконьеров, посланный разведать путь. Из кустов в грудь ему неожиданно ткнулся ствол карабина.

— Тихо! — скомандовал Аркадий. — Руки за голову! Влево марш!

Егор выскочил из-за спины браконьера, мигом связал его и оттащил с тропы в камни.

— За что? — яростно прохрипел парень, жгучие черные глаза запоздало налились яростью.

— За все хорошее! — успокоил пленника Егор и похлопал его по плечу. — Профилактика, чтобы не надумал топориком помахать. Не вздумай орать, рука у меня тяжелая, задавлю, как мышь!