Колеса

Люди знающие, решив приобрести машину новой марки, выжидают четыре-шесть месяцев. Тогда они могут получить уже куда лучше сделанную машину, так как недочеты будут устранены и производство модели налажено — за исключением понедельников и пятниц, когда во все времена года ощущается нехватка рабочей силы.

— Здесь все открыто для вашего обозрения, Адам, — объявил Смоки Стефенсен. — Как если бы взяли и сняли крышу в борделе. Можете посмотреть наши книги, картотеку, инвентарные списки — что хотите. Ведите себя так, как вела бы ваша сестра, имея на то полное право. Спрашивайте — получите исчерпывающий ответ.

— Вопросы, можете не сомневаться, у меня будут, — сказал Адам, — а потом я посмотрю все то, что вы тут перечислили. Мне хотелось бы также — это потребует, конечно, больше времени — получить представление о том, как вы работаете.

— Конечно, конечно, все, что вам будет угодно! — Агент повел Адама вверх по лестнице на мезонин, протянувшийся вдоль всего демонстрационного зала. Большая часть мезонина была отведена под кабинеты. Наверху лестницы мужчины остановились и посмотрели вниз, на машины различных моделей — яркие, безупречно чистые, сверкающие лаком, они стояли в демонстрационном зале. Вдоль одной из стен его выстроилось в ряд несколько застекленных кабинок для продавцов. За распахнутой дверью начинался коридор, который вел к станции обслуживания и отделу запасных частей.

Хотя время еще не подошло к полудню и сезон не был бойким, несколько человек уже ходили вокруг машин, а неподалеку от них крутились продавцы.

— Ваша сестрица участвует в неплохом дельце — денежки бедняги Клайда работают на нее и на деток. — Смоки пробуравил Адама взглядом. — Чего же она вдруг стала пары пускать? Она ведь регулярно получает чеки. А скоро мы объявим о годовых доходах.

— Тереза прежде всего думает о будущем, — пояснил Адам. — И я здесь для того, чтобы посоветовать ей — продавать акции или нет.

— Ага, понятно, — задумчиво произнес Смоки. — Что ж, не стану скрывать от вас, Адам, если вы скажете ей — «продавай», это очень осложнит для меня дело.

— Почему?

— Потому что денег на то, чтобы приобрести акции Терезы, я набрать не смогу. При нынешнем положении дел, когда денег у всех мало.

— Насколько я понимаю, — сказал Адам, — если Тереза решит продать свое участие в деле, у вас будет шестьдесят дней на то, чтобы приобрести ее акции. Если за это время вы их не купите, она вольна продать их кому угодно.

— Да, так оно и есть, — согласился Смоки. Тон у него был мрачный.

Смоки явно не улыбалось заводить себе нового партнера — возможно, он опасался, что новый человек захочет активно проявлять себя в деле или окажется более въедливым, чем вдова, находящаяся на расстоянии двух тысяч миль отсюда. И все же, подумал Адам, интересно, что на самом деле за этим таится. Объясняется ли это естественным желанием Смоки вести дело без постороннего вмешательства или тут есть что-то такое, о чем он не хочет, чтобы знали другие? Какова бы ни была причина, Адам попытается выяснить ее.

— Пройдемте ко мне, Адам. — И они перешли из мезонина в маленькую, но уютную комнату, обставленную зелеными кожаными креслами и диваном. Тем же материалом были обтянуты крышка письменного стола и вращающееся кресло. Смоки заметил, что Адам критическим взглядом окинул помещение.

— Малый, которого я нанял обставить помещение, хотел сделать кабинет в красных тонах. Я сказал ему: «Не выйдет! Если здесь и будет что-то красное, то лишь по ошибке».

Одна из стен кабинета, выходившая на мезонин, была целиком из стекла. Смоки и Адам остановились возле нее, глядя, словно с высоты капитанского мостика, вниз, в демонстрационный зал.

— У вас установлена система мониторов? — спросил Адам, указывая на стеклянные кабинки внизу.

Смоки впервые ответил не сразу:

— Угу.

— Мне бы хотелось послушать. Вон ту. — В одной из кабинок молодой продавец — с мальчишечьим лицом и копной светлых волос — стоял перед двумя покупателями: мужчиной и женщиной. Перед ними на столе лежали бумаги.

— Что ж, можно. — Произнес это Смоки явно без восторга. Он отодвинул панель возле своего стола — обнаружилось несколько рычажков; он щелкнул одним из них. И сразу ожил скрытый в стене громкоговоритель.

— …конечно, мы можем заказать понравившуюся вам модель в зеленом цвете. — Голос явно принадлежал молодому продавцу. — К сожалению, у нас сейчас нет такой.

Раздался другой голос — гнусавый, отрывистый:

— Мы можем и подождать. То есть я хочу сказать, если договоримся. А то и в другое место пойдем.

— Это понятно, сэр. Скажите мне только, просто для интереса, эта модель «гэлэхеда» в зеленом цвете — та, которую вы оба только что осматривали, — насколько, вы думаете, она будет вам стоить дороже?

— Я ведь уже сказал, — ответил гнусавый. — «Гэлэхед» нам не по карману.

— Ну просто так, для интереса — назовите цифру. Насколько, вы считаете, она будет дороже?

— Молодец Пьер! — ухмыльнулся Смоки. Он, казалось, забыл, что не хотел давать Адаму слушать. — Убеждает.

Гнусавый голос нехотя произнес:

— Ну, может, сотни на две.

Адам увидел, как улыбнулся продавец.