Колесники

— Надо прямо сказать, неважно сохранившийся. Ржавчина не осыпалась — она пребывала в самом начале своего развития. Из-за консервации во льду.

— Археологический артефакт, — уточнила Пруденс. Черити потрогала колесико, но оно не провернулось. Без сомнения, ось проржавела.

— И каков же его возраст? Пруденс пожала плечами:

— Точно сказать не могу. На корабле мы все же провели приблизительный радиоизотопный анализ с погрешностью в один-два процента.

Мозес в своем углу наконец справился с задачей и обнаружил под многочисленными упаковочными слоями нечто похожее на меховой клубок.

— Пру, тебе не следовало тратиться — мемималы стоят бешеных денег!

— Это настоящий подарок? — вопросил Мозес жалобно. Очевидно, клубок не произвел на него должного впечатления.

Черити вернулась к возрасту артефакта:

— Пру, и что показал ваш анализ?

— Прежде чем ответить, я лучше… — Пруденс забрала у сестры предмет с колесиками и положила себе на ладонь. — Извини, Трещотка, пусть он будет у меня. Грубо говоря, ему сто тысяч лет.

Судя по выражению, Черити цифре не поверила.

— Ерунда! Сто тысяч лет назад не существовало никаких игрушек с колесами. Ой, Мо, да ведь у тебя в руках мемомасса! Сожми ее, да, именно так, и скажи «собачка».

— Они… — произнесла Пруденс.

— Кто «они»?

— Ведь был же кто-то, сконструировавший эти штуки на колесиках!

— Собачка! — выкрикнул мальчик.

Странный меховой клубок запульсировал и выбросил из себя яркие протуберанцы, сложившиеся в симпатичного песика. Тот пошевелил хвостиком и залаял.

Мозес восторженно хихикнул.

— В мемопене, — сообщила Пруденс, — запрограммировано до сотни разных зверушек. Мозес, скажи, например, «Ниф-Наф»!

Собачка превратилась в поросенка и захрюкала.

— Интересно, а при чем здесь археология? — задумчиво произнесла Черити. — Сдается мне, что последние десять лет ты не вылазила из глубокого космоса, дрейфуя в сфере притяжения Юпитера и высаживаясь то и дело на поверхность спутников в поисках экзотических минералов, чтобы найденное в дальнейшем выгодно реализовать…

Лицо Пруденс оставалось непроницаемым.

— Я действительно и дрейфовала, и высаживалась. И нашла там это.

Глава 3 ОБЛАКО ООРТА, 997 642-й ДО Н. Э.

Облако Оорта выплясывало величественную сарабанду, капая случайными кометами из изморози безвременья на сковороду Солнца.

Человеческий разум мыслит метафорами, но это метафоры существа, которое торило путь эволюции где-то на просторах саванны или на морском берегу, а никак не в беспредельных просторах космоса. Возьмем, к примеру, явление с устоявшимся названием «Пояс астероидов», которое поясом в прямом смысле не является. Когда первый космический зонд вершил свой беспримерный полет к Юпитеру, ему предстояло в какой-то момент пересечь Пояс, и многие в Центре управления полетом были серьезно озабочены этим обстоятельством — дескать, аппарат совершенно не застрахован от столкновения с каким-нибудь шальным астероидом.

Специалисты даже не подозревали, что у двух выпущенных случайным образом в акваторию Тихого океана бактерий гораздо больше шансов встретиться. Если пересчитать все каменные осколки в Солнечной системе, то наибольшее их количество действительно кружится между орбитами Марса и Юпитера. Пометьте точками их положение в пространстве — получится размытое кольцо, масса которого в пропорциональном отношении больше, чем любая планета. Правда, если попытаться отобразить какую-нибудь точку в соответствующем масштабе на бумаге, то никакой струйный плоттер не сможет начертить подобное микроскопическое пятнышко.

Если приблизиться к Поясу на космолете и пялиться до одурения в иллюминатор в надежде увидеть непрерывный поток бесформенных каменных глыб, то ничего не получится. До тех пор пока не отправитесь подобно монахам нео-Дзэн на осторожную, хорошо продуманную и хорошо оснащенную охоту за небесными камнями.

В сущности, облако Оорта не является облаком, а представляет собой полую сферу, ближняя поверхность которой располагается в тысяче астрономических единиц от Солнца — в двадцать пять раз дальше, чем пролегает орбита Плутона, а дальняя — в тридцать раз дальше. Возможно, даже в сто раз — что составляет примерно одну треть расстояния до ближайшей звезды. В пределах этой сферы сосредоточено громадное число кусков замерзшего льда и снега, состоящих из водорода, метана, аммиака и воды, перемешанных с частицами пыли, мелкими камнями и осколками более твердых пород. Эти грязные «снежки» представляют собой так называемые «кометы в состоянии ожидания» и сосчитать их так же невозможно, как песчинки во всех пустынях Земли.