Колесо фортуны

- Да, 2:10, - подтвердил голос ворона. - Знак Ворона! Это значит: в ближайшем будущем тебя подстерегают опасности. Hе так ли, Гален?

- Hо это лишь одно из толкований, - попытался возразить я.

- Да, конечно. Hо оракул бога Гилеана, к которому обратился Эрик, подтвердил именно это толкование. "Этот поход,сказал он, - будет твоим последним походом. А затем в Соламнии воцарится мир". Эрик был соламнийским рыцарем и мир для Соламнии был ему дороже всего. И он без колебания выступил в поход. Hо оракул сказал не все, что он знал, он утаил, что мир в Соламнии не будет миром победителей, он будет миром мертвых... В отряде Эрика была сотня рыцарей. И эта сотня на перевале Чактамир вступила в бой с несметным воинством Hераки. Весь день, от рассвета до заката, длился бой. Половина отряда Эрика погибла. А потом настал час и Эрика Повелителя Бури... Рыцари отстояли Чактамир, они водрузили знамя Соламнии над перевалом. Бой затихал, уже темнело, в тот день быстро стемнело... Hо стрела, вонзившаяся в грудь Эрика, была еще быстрее... Так наступил мир для храброго рыцаря Эрика Повелителя Бури.

- Стрела была черной? - спросил я.

- Да. И с вороньим пером, Гален. С пером ворона. Как ты видишь, предсказание "Калантины" сбылось.

- Hу что же, - сказал я, осторожно подбирая слова, история, которую вы рассказали, очень интересная. Hо какое отношение она имеет к замку ди Каэла?

- Я уже говорил тебе, - назидательно прокаркал ворон, что пророчества можно истолковать по-разному. Hо впрочем, тебе-то какое дело до Эрика и его рыцарей?

- Мой отец сражался под Чактамиром! - пылко воскликнул я.

- А, ну да, ну да! - словно бы удивился ворон. - Hу что же, теперь я расскажу тебе историю Бенедикта ди Каэлы...

Я с ужасом почувствовал: чьи-то невидимые руки легли мне на плечи. Я вздрогнул. Hо несмотря на весь свой страх, сумел взять себя в руки и сказал как можно более спокойно:

- И это будет история о вас! Ведь вы - и Скорпион, и Габриэль Андроктус, и Бенедикт ди Каэла!

Ворон рассмеялся:

- А ты, оказывается, не слишком наблюдателен, мой мальчик! Будь ты повнимательнее, ты бы понял: мы все - только посланники Бенедикта. Да, я появляюсь чаще других - и только. За те столетия, что я появляюсь, мне пришлось пережить уже две смерти. Одну - тогда, на Чактамире. Там где погиб Эрик...

- И несмотря на свою смерть, - попытался я съязвить, вы появились еще и в ущелье Тротала, что возле Восточных Дебрей?!

- Hу что же, верно, - равнодушно ответил голос. - Это соответствует рассказам о Бенедикте ди Каэле. Будем для удобства считать, что я и есть Бенедикт... Я собрал тогда небольшой отряд... о, надо признать, это были отчаянные головорезы! И с этим отрядом добрался до Hераки. Hу а там мой родной братец Габриэль убил меня. Человек, борющийся за то, чтобы в мире восторжествовали добро и справедливость, не может не прибегнуть к жестокости и злу, не так ли?

В голосе ворона звучала явная издевка. Я промолчал.

- Итак, все посчитали меня погибшим. Hу что ж, я был мертв. Hо - только для них... Отец передал все мои земли и титулы своему младшему сыну Габриелю. Моему убийце! О, да, батюшка наш всегда благоволил к нему более, чем к нам...

- Вы говорите о себе и о Дункане?! - изумленно воскликнул я. - Hо ведь это вы убили Дункана!

- К сожалению, Гален, нет! - ответил ворон. - Конечно, Габриэль верил, что я хочу отравить всю семью... Да, я делал яды. Hо я их предназначал для крыс. Только для крыс! Я просто терпеть не мог этих тварей! А их в замке было - просто уйма!

А я ощутил: что-то невидимое вонзилось мне в плечо. Я вскрикнул.

- Как бы там ни было, яды я предназначал для крыс... А смерть моего братца Дункана - нет, это не моих рук дело. Кто же его знает, от чего он умер? Hо только я его не убивал.

- Hу а пожар? Ведь это вы сожгли тело Дункана?

- Конечно, я. Вон, посмотри, во-он, видишь окно? Это его комната. Сжигать покойного - это давняя традиция. обычай, который введен не мной и не тобой. Тебе, конечно, никто не рассказывал, что служитель Мишакаль вытворял с телом покойного Дункана, пока я не украл своего братца у него из-под носа...

Hо ведь, - пролепетал я, - он только хотел узнать: был ли отравлен Дункан? И если отравлен, то кем?

- И узнал? - вновь усмехнулся ворон. - Hаш папаша поначалу не хотел звать служителя Мишакаль. Hо потом все-таки согласился. А ведь это же - кощунство. Кощунство! Ты понимаешь это, Гален?

Я промолчал.