Колесо Фортуны (СИ)

Одежду с обувью Кнайт полностью заменил и как следует вымылся, чтобы Рихтера не нервировал непривычный запах. Один из напарников даже предложил Виоленту свою пропотевшую после дежурства рубаху, быть может, тогда его высочество не почувствует новичка. Но Виоленту было проще вытерпеть оглушительные крики, чем носить одежду с чужого плеча. Кончились деревенские времена, когда жена крестьянина шила одежду из черно-белых лоскутов.

Позже Маран принес ужин, Виолент молча кивнул темноволосому напарнику, когда тот оставил поднос с салатом, картофелем и тушеным мясом на столике, а сам осторожно собрал с постели принца яблоки, чтобы, перевернувшись, тот не испугался, обнаружив посторонние предметы. Плоды он сложил в корзину; фрукты меняли, как только они начинали портиться, и отдавали свиньям. Кнайт укрыл больного и не забыл надеть на безвольно лежащие руки специально сшитые рукодельницей мешочки, чтобы Рихтер не поранился во сне. И хотя телохранители были обязаны обрезать принцу ногти, время от времени они забывали это делать или ленились: все равно руки можно убрать в мешочки.

Виолент не мог позволить себе подобного и подошел к обязанностям со всей ответственностью.

Сэр Уайз не без удовольствия наблюдал за усердием и искренней заботой нового телохранителя о Рихтере. Он сам поднялся из низшего сословия, добившись такой важной должности как лекарь его высочества. Король доверял мудрому целителю, а тот в свою очередь делал все возможное, чтобы Рихтер не страдал, хотя о полном излечении никто не заговаривал, считая это невозможным. О деталях биографии короля и внезапной болезни его брата знали единицы, вероятно, благодаря стараниям покойного регента и старого мага, а затем и молодого.

Если бы Виолент не был сыном своего отца и внуком деда, то никогда бы и не узнал истории королевской семьи, но эту тайну он предпочитал не смешивать с остальными, чувствуя на себе испытующий взгляд мага его величества, когда тот переговаривался с лекарем о новых успокоительных отварах для Рихтера. Несчастный принц страдал аллергией на многочисленные травы, но именно они позволяли ему спокойно спать, не мучаясь от видений, подброшенных воспаленным мозгом, когда тело лихорадило.

Теперь в заботе о пациенте Виолент был не хуже кочевниц, но, к сожалению, уступал в лечении серьезных ранений. Порезы он еще мог зашить, но не более.

Сев за стол, Кнайт принялся за поздний ужин, но предпочел съесть лишь салат. Спустя час Виолент с трудом доковылял до своей комнаты, держась за живот. Внутренности скручивало, как будто кто-то невидимый тянул за них, пытаясь вырвать вместе с другими органами. От жара перед глазами все расплывалось. Толкнув дверь, он споткнулся о порог и свалился, сильно ударившись локтем, но по-прежнему не отнимая ладонь от живота. Ему казалось, что его кишки сейчас вывалятся без всякого надреза, как у того мальчика, от трупа которого в деревне стошнило мясника.

Запустив вторую руку в сумку под кроватью, он пошарил, слушая позвякивание, пока не выудил длинный, напоминающий льдину пузырек с голубоватой жидкостью. Откупорив крышку, Виолент сделал крошечный глоток и скривился. От горечи противоядия свело язык и губы. Маг в Форте всегда поил им отравленных воинов, разбавляя с отварами, но сейчас Виолент оказался не в состоянии дотянуться до кувшина и старался не слишком ворочать языком. Боль стала утихать, и он даже смог встать, все еще покачиваясь и стирая с лица пот. Спрятав пузырек и прикрыв сумку краем, покрывала, он снял со стены меч и, бросив ножны на пол, поспешил к спящему Рихтеру.

Уже с порога телохранитель увидел, как к принцу приблизился закутанный в темные одежды человек. Лицо незнакомца скрывала маска, а на руках сверкнули странные перчатки с когтями как у дикого зверя.

Работа на заказ, такое в их краях не встретишь. Кто-то хорошо подготовился к покушению на его высочество, да еще и с таким необычным оружием.

— Не на того напал, котик, — процедил Виолент, бросив взгляд на Рихтера: благодаря отвару тот не проснулся, иначе доставил бы Кнайту неприятности своими криками и отвлек бы от наемника.

Убийца замахнулся рукой, целясь острыми когтями в лицо принца, но подскочивший рыцарь перехватил удар, и сталь слегка зазвенела, напоминая колокольчики, по которым придворные дамы обожали стучать медными палочками, играя с котятами.

«Однако прочные же у него перчатки», — Кнайт ткнул противника мечом, но тот ловко отпрыгнул к окну, за которым Виолент разглядел болтающуюся веревку. «Значит, он пробрался на крышу, пройдя почти весь замок с охраной никем не замеченным?» — в такие случайности рыцарь не верил, понимая, что кому-то в замке Рихтер мешает, или же те люди проявляют своеобразную, даже убийственную заботу о своем короле, боясь, как бы его, а вместе с ним и их не скинули с насиженных мест.

Наемник перемахнул через подоконник и повис на веревке. Выронив меч на толстый ковер, Виолент высунулся в окно и попытался раскачать канат.