Девочка моя, откуда ты такая мудрая у меня?…
Утром гуляя с собакой придумала своеобразный манифест, обращение к мужчинам:
Дорогие мужчины! Я – женщина, не девушка, не девочка, а женщина, со мной может быть удивительно и прекрасно! Мы вместе можем болтать полночи, читать стихи на кухне с бокалом вина, не боясь осуждения и не стесняясь, смотреть кино, гулять, кататься на роликах, коньках, велосипедах, мотоциклах, машинах, ходить в театры, на выставки, ужинать в ресторанчиках и дома, заботиться друг о друге, наслаждаться близостью, именно такими словами, смеяться до коликов в животе, молчать и поддерживать друг друга, когда весь мир сходит с ума. Мы можем дарить друг другу радость и счастье. Если разрешаете себе быть счастливым. Но если вы хотите вытереть о кого-то ноги, отыграться за все прошлые обиды, вспоминать обо мне только когда одиноко выглянувшая луна отразилась от еще более одинокого вина в бокале, и скорее всего не первого- тогда у нас вряд ли получится. Я очень ценю вас, но еще больше я ценю себя.
День был странный. Мы то ржали, то начиналась какая-то суета. Приезжали журналисты, мне надо было предупредить шефа. Я два раза набрала – занято. Тут меня о чем-то спросили, зазвонил городской, еще спросили, – а ведь до этого тишина была – и тут я вижу на экране телефона, что звоню шефу снова. Случайно что-то нажала. Ну звоню, и хорошо, – подумала я. Ответила девушка, но это меня не удивило, он мог оставлять телефон сестрам. Я поздоровалась и попросила передать, что журналисты приедут через 5 минут. Через две минуты раздался звонок – звонил сам шеф: Ира, почему мне звонят домой, дочери? С сообщениями, что скоро приедут журналисты. Я ничего не поняла, сказала, что звонила ему. На это он возразил, что все это время держал телефон в руке. И вообще, встреть их и скажи, куда мне подходить. Пока я шла на улицу, пропускала их машину, до меня дошло. Это я позвонила ему домой… Потом мне представилась возможность объяснить ему, что произошло, посмеялись.
К вечеру мы стали засыпать. Причем жестко. День оказался длинным.
А после ужина меня накрыло. Ушла злоба на Витю, я начала скучать. Я понимала, что я сделала все правильно, я и не могла иначе. Но я начала скучать по нему. Это был первый день без общения. Не знаю, ждала я или нет. Чего ждала. Ведь последние недели три я слово боялась сказать, боялась разбудить, проявить нежность. Просто жаль, что все так вышло.
Утром это перешло в безнадежно – депрессивное состояние. Спасибо Свете, повытаскивала меня как могла. А потом и я начала просто постепенно что-то делать. Сначала протерла кухню, потом полила фиалки, позавтракала, тут мне захотелось чуть изменить комнату. Я забрала у Кати круглый столик, на его место передвинула комод и водрузила на него картины, кисти и краски. А стул, убого стоявший у кровати, засунула в кладовку- поедет на дачу. Потом пошла в Парк. Он всегда восстанавливает меня. Появляются радость и силы. Там была какая-то вакханалия. Казацкий хор и иже с ними, толпы народа. Это в то время, когда эти же люди вгоняют народ в психоз, используя все сми, цифрами о вновь заболевших. Эти же люди всем разослали смс «оставайтесь в выходные дома». Паноптикум.
Я встретила Катю из школы, мы прошлись еще по парку, потом поехали в кино, на фильм о любовных переживаниях двух совсем молодых людей. Которые при каждом недопонимании орали, убегали и расставались. Актеры молодые и красивые, так что хорошо пошло. И гулять, так гулять – решили мы и поехали ужинать к бабушке с дедушкой. Там тоже все без изменений. Они как будто ждут гостей, чтоб начать ругаться. Уверяют, что это только на публике. Но я еще не нагулялась и, вернувшись от них, взяла собаку и пошла снова в парк, с Таней. Так что суббота получилась классная.