Колесо Перепёлкина

Не получилось у них ни с флангов, ни прямо. Три полена свистнули друг за дружкой. Вася пустил их почти не целясь, но удачно. Цыпа, правда увернулся, но упал носом в крапиву, а Штырь захныкал и запрыгал, держась за ногу: под обрезанной джинсовой штаниной появилась во-от такая ссадина. Переверзя же сидел и громко икал — березовый кругляк угодил ему в поддых, в майку с портретом какой-то волосатой поп-звезды.

Вася пустил в три стороны еще по одному полену — как предупреждение. Три приятеля быстро-быстро отбежали на недоступную обстрелу дистанцию. И там стали громко обсуждать дальнейшую Васину судьбу. Все речи сводились к тому, что «Недопёлкину не жить»

— А поленьев здесь много! — сказал им издалека Вася.

— А и пусть много, — решил Переверзя. — Небось когда-нибудь кончатся. И поленица станет ни-изенькая. И Барсик тебя стащит оттуда за ж…

Волкодав с ласковым именем Барсик утвердительно гавкнул.

— Молодец, Барсик. Ты притащишь его нам, -радостно дополнил Цыпа. — И мы ему сперва пооткручиваем ноги…

— Против часовой стрелки, — уточнил Штырь. — Если против, то больнее.

— Да… А потом мы… — начал добавлять подробности Цыпа и наговорил такое, что слушать было стыдно и противно.

— А после этого отвинтим голову, — подвел итог Переверзя.

Штырь опять уточнил:

— Против часовой стрелки. Так больнее…

Вася не выдержал. Набрал воздуха и громко сказал, кто они и какие. Такими словами сказал, которых до этого момента не говорил ни при ком на свете и даже один на один с собой (и краснел, если слышал от других). Но сейчас ярость была сильнее стыда. И нужна она была, чтобы поддержать в душе боевой дух, потому что он понемножку уже угасал.

Переверзя, Штырь и Цыпа, сидя в траве, одинаково раскинули ноги и приоткрыли рты.

— Братва, а он не совсем лох, — задумчиво произнес Цыпа.

Переверзя поскреб пухлую щеку и спросил:

— А чё, Перепёлкин, хочешь домой?

Вася подумал и честно сказал:

— Да. Хочу.

— Тогда давай так. Спустишься, отдашь нам колесо и покажешь, как с ним обращаться. А мы тебя отпустим. Честно!

— И колесо отдадим. Через неделю, — пообещал Штырь. — Вот гад буду, отдадим!

— Ага. Обязательно, — кивнул Вася.

— Согласен?! — Переверзя подскочил, как надутая резиновая шина.

— Сейчас! Только надену новые тапочки и возьму разбег с Потёмкинской лестницы! — так любил выражаться один лаборант в Керамическом институте, одессит Сеня Трускин.

Почему-то эти слова ужасно оскорбили Переверзю. Что он такое в них усмотрел! Даже взвыл тихонько. Вскочил, пригнулся и пошел к поленнице.

— Ты чё сказал, гнида! Ты это мне сказал, да? Я тебя, сявка, за это… щас… — Он шел, скрючив руки, словно готов был растерзать ими Васю, поленницу и весь белый свет.

Тут Вася впервые по-настоящему испугался. Но стиснул зубы. Для прочности встал на дрова коленками, взял еще один деревянный снаряд, а зажатым в левой ладони Колесом уперся в плоское полено. Ладонь была горячая, и ее что-то сильно щекотало. Что?.. И Вася наконец понял, что ему в кожу, в нервы, в голову бьется неслышный вопль Колеса:

«Да слушай же ты, наконец! Ты слышишь или нет?! Балда глухая! Я с кем говорю! Очнись, дубина!» — Наверно, Колесо давно уже пыталось вот так «докричаться» до Васи.

«Что?!» — встрепенулся он.

«Проснулся, тетеря! Делай, что велю!»

«Что?!»

«Сними с меня шину!»

«Зачем?»

«Делай, не болтай! Сними и надень на шею! Быстро!»

Вася метнул в Переверзю полено (опять удачно) и, ломая ногти, начал сдирать тугую резину с обода. Та никак не хотела сниматься. Будто приклеилась!

«Ну что ты такой слабосильный!»

Это было как пинок! Вася выстрелил сквозь зубы воздух и рванул изо всех сил! Резиновое кольцо вырвалось из цепкой железной канавки. Вася накинул его на шею.

«Ну?»

«Поставь меня на проволоку!»

Вася понял сразу. Проволока для собачьей цепи проходила над самой поленницей. И была намотана концом на вбитый в кирпичи железный костыль. А дальний ее конец тянулся к верхней кромке забора за конурой.

Вася поставил обод-желобок на проволоку. Она затряслась.

«Теперь прыгай на педали!»

Вася давно уже умел прыгать на педали сразу двумя ступнями. Но это если на земле. А здесь-то…

«Я же обязательно сорвусь!»

«Я тебе сорвусь! Прыгай немедленно!» — Колесо сердито закачало педалями. Вася знал: у Колеса характер гораздо крепче, чем у него, железный. Раз велит — надо. Зажмурился на миг и скакнул…

И дальше все случилось в две секунды. Колесо пронесло его по гудящей проволоке над зеленью двора, воздух засвистел в ушах. Вася не успел бы упасть, если бы даже захотел. Звякнуло под ободом кольцо собачьей цепи, тявкнул изумленный Барсик, мелькнули три раскрытых рта… Колесо ударилось о край забора, и Вася полетел на улицу, в жесткую и упругую акацию.

Колесо врезалось в листья рядом с ним.

Вася первым делом вцепился в Колесо. И тут же мысленно ощупал себя: цел?.. Да, цел! Кусты — они всегда смягчают удар. Только локоть саднило, да на коленях через втертую берестой белизну проступал алый бисер (мельком вспомнились Максимкины наколенники, вот пригодились бы!). Вася сплюнул прилипшие к губам листики.

«Надевай шину! — нетерпеливо зудело Колесо. — Надо бежать!»