Колесо сансары

Страшно представить, что выросло бы из Акено при нормальном положении дел с таким-то воспитанием. Ах да, при нормальном положении дел Акено с врождённым дисбалансом энергий не выжил бы... но даже если бы выжил, Макото угробил бы его. Это ж надо додуматься: учить ребёнка с таким дисбалансом использовать во время занятий седьмую мудру! То есть попросту усугублять проблемы со здоровьем. Он бы ещё его мудре поэта научил, преобразующей в суго запасы ци! Умный-то Макото умный, но при этом просто редкостный болван! Местами.

Я отцу не перечил и мудру возвышения послушно складывал. Вот только саму суть работы мудры игнорировал. Это не очень сложно, ведь любая мудра - не просто хитро сложенная из пальцев фигура, но и своеобразный цем-знак, только что не начертанный на бумаге и объёмный. А цем-знаки, как я уже узнал на собственном опыте, не начнут работать, пока не подашь в них свою сеф, причём с определённым намерением. И я - не подавал. Точнее, выполнял на чистом контроле ставшее более привычным преобразование сеф в ци.

Отец безобразия не замечал, поскольку никакого хирватшу не имел. Однако замечал иное: недостаток памяти, внимания и воображения... после чего с новой силой обрушивал на мою голову потоки брани. Хорошо ещё, что не бил. Хотя слабого здоровьем малолетку бить - это надо быть уже не просто редкостным болваном, а кое-чем похуже.

Так и жили.

Надо отметить, что, хоть я и уклонялся от выполнения отцовских заданий в полную силу, ту, которая требовала накачки суго, - настоящего лентяя и тупицу всё-таки не строил. И даже тот объём заданий, который я выполнял, достаточно ощутимо и быстро развивал мой ум. Улучшалась память; становилось всё легче держать перед мысленным взором и менять усилием воли всё более сложные воображаемые вещи - от длинных свитков с числами до замысловатых текстов на незнакомых языках, заучиваемых без проникновения в их смысл. (Кстати, ранее неизвестные языки учить тоже приходилось: классический материковый цао я знал по первой жизни, но с началом обучения к нему добавились юго-западный диалект ир шу и наречие северных варваров, эгама).

Да что там, после выполнения отцовских заданий повышался даже контроль сеф! Немного и не быстро, но всё равно заметно.

Ради обретения столь весомых преимуществ, полагаю, стоило потерпеть мерзкий характер Оониси Макото и заниматься подготовкой к обучению на люай более... ревностно. Тем более, пусть с опозданием, но после одного из занятий меня озарило: при развитии воображения до должного уровня я смогу овладеть одним из легендарных навыков, а именно начертанием цем-печатей при касании... или даже без касания, обманчиво "простым" формированием знаков прямо в воздухе!

Головокружительные перспективы, без преувеличения.

Состояние здоровья моё как раз где-то в промежутке от пяти до семи перестало вызывать беспокойство и стало основой робких, но всё-таки успехов. Дисбаланс остался - врождённые искажения такого рода полноценному исправлению не поддаются - однако если запас суго вырос где-то втрое, то запасы ци, по моим прикидкам, с рождения до пяти лет увеличились более чем десятикратно. Примерно так же вырос и резерв сеф: хотя целенаправленно я его не развивал и к истощению не подводил, почти постоянное преобразование в ци и общий рост тела всё равно толкали Очаг к развитию. Так что хоть я-Рюхей в том же возрасте был сильнее в разы, я-Акено всё равно мог бы стать принятым... хотя бы из-за очевидного таланта к иллюзиям и контроля.

Контроль! Вот что приводило меня в тихий восторг и радовало своим качеством. Уже в три с половиной года я мог использовать слабую, но полноценную версию "трёх У"... каково?! Лёгкий Шаг на уровне даже не бега по, а стояния

на воде покорился мне в четыре; Сокрытие из-за кратно меньшего резерва и кратно же лучшего контроля позволяло таиться так, как, наверно, не всякий мастер умеет. В шесть с половиной я осилил ещё одну вершину мастерства мага: Сдвиг без якоря. И хотя дальность такого Сдвига равнялась поначалу смешным полутора локтям, но ведь и самая долгая дорога начинается с одного оборота тележного колеса...

Наконец, Превращение и Смена Облика. Не знаю, как насчёт обмана магов, а вот не магов я мог дурить практически как угодно. Даже когда я прямо в гостиной, ясным днём и у всех на виду во время визита родственников моей матери выдал себя за кадку с бело-розовой глицинией (точнее, скрыл настоящую кадку иллюзией, наложенной на место, а сам под Превращением встал чуть в стороне), никто и не почесался.

Мне раньше надоело изображать неодушевлённый предмет, чем кто-либо что-то заподозрил.

* * *