Колесо судьбы

— Мама может даже захотеть вернуться сюда сама, если они не предложат ей подходящую работу. Во всяком случае, она сама так говорила.

— Очень интересно. — Во рту у Таны пересохло, и она молила, чтобы Дрю вмешался и направил разговор в другое русло, но он молчал. — Вам нравится жить в Вашингтоне?

— Очень, — вежливость Элизабет причиняла боль, а Джулия опять забралась Тане на колени и улыбнулась ей:

— Ты красивая. Почти как наша мама.

— Спасибо. — Да, нелегко было с ними разговаривать, совсем не так, как с детишками Гарри. Тане редко приходилось бывать в подобной ситуации, но надо было приложить все усилия ради Дрю. — А что мы будем делать вечером? — У Таны перехватило дыхание, когда она спросила, отчаявшись отвлечь их от разговора о его почти бывшей жене.

— Мамочка пошла по магазинам на Родео-Драйв, — улыбнулась ей Джулия, а Тана почти задохнулась.

— О? — Она изумленно уставилась на Дрю, а потом снова на девочек. — Очень мило. Ну а как вы относитесь к тому, чтобы сходить в кино? Вы смотрели уже «Саундер»? — Тана чувствовала себя так, будто бежит изо всех сил, задыхаясь, вверх по крутой горе, никуда в конечном счете не добираясь… Родео-Драйв… Это означало, что она приехала в Лос-Анджелес с девочками, вот почему он не хотел, чтобы Тана явилась сюда вчера. Интересно, встречал он все-таки Рождество с ней или нет? Кажется, еще целый час прошел в болтовне с детьми, и наконец они убежали на улицу играть. Тогда она повернулась к нему. Глаза ее сказали гораздо больше, прежде чем рот выговорил слова:

— Я поняла, твоя жена в Лос-Анджелесе.

Она как будто окаменела, внутри все застыло.

— Не смотри на меня так, — голос его звучал мягко, но глаза избегали ее взгляда.

— А почему нет? — Она встала и подошла к нему. — Ты провел праздник с нею, Дрю? — Теперь он не мог спрятать глаза: она стояла прямо перед ним. И все равно она уже догадывалась. А когда он посмотрел на нее, она сразу поняла, что была права в своей догадке, что девочки выдали его. — Почему ты мне солгал?

— Я не лгал тебе… Я не предполагал… О, ради бога! — Он смотрел на нее почти злобно: она загнала его в угол. — Я не планировал этого, но девочки никогда раньше не встречали Рождество без нас, мы всегда были вместе… Тэн, это же так чертовски трудно для них.

— А теперь? — Глаза и голос ее были жесткими, скрывая внутреннюю боль, рану, нанесенную ей этой ложью. — Ну, и когда же ты планируешь начать приучать их к этому?

— Черт побери, ты думаешь, мне нравится смотреть, как девочки страдают?

— По-моему, они выглядят прекрасно.

— Ну, конечно. Потому что мы с Эйлин воспитанные люди. Это самое малое, что мы можем им дать. Не их вина, что у нас с ней жизнь не сложилась. — Он с горечью посмотрел на Тану, и ей пришлось побороть жгучее желание сесть и расплакаться, не из-за него или девочек, а от жалости к себе.

— Ты уверен, что не слишком поздно спасать ваш брак?

— Не будь смешной.

— Где она спала?

Он уставился на нее как пораженный током.

— Об этом неприлично спрашивать, и ты, черт возьми, прекрасно это знаешь.

— О господи! — Она снова села, не в силах поверить, как же он виден насквозь. — Ты с ней спал.

— Я не спал с ней.

— Нет, спал, правда ведь? — Теперь она кричала, а он большими шагами заходил по комнате, потом повернулся к ней.

— Я спал на кушетке.

— Ты лжешь. Ведь так?

— Черт побери, Тана! Не обвиняй меня в этом. Все не так просто, как ты думаешь. Мы были женаты почти двадцать лет, черт возьми… Я просто не могу перешагнуть через все, как из дня ушедшего в наступающий, особенно когда это касается девочек… — Он мрачно посмотрел на нее, затем медленно подошел. — Пожалуйста… — В его глазах стояли слезы. — Я люблю тебя, Тэн… Мне просто нужно немного времени, чтобы все уладить…

Она отвернулась от него и заходила по комнате, стараясь не смотреть на него.

— Это я уже слышала, — потом она резко повернулась к нему лицом, глаза ее блестели от слез. — Моя мать семнадцать лет прожила, выслушивая подобные басни.

— Да не басни это, Тэн. Мне в самом деле просто нужно время. Это очень тяжело нам всем.

— Прекрасно. — Она взяла свою сумку и пальто со стула. — Позвонишь мне, когда оправишься от всего этого, вот так. Думаю, тогда ты доставишь мне больше удовольствия.

Тана не дошла до двери, как он схватил ее за руку.

— Не надо так со мной. Пожалуйста…

— Отчего же? Эйлин в городе. Возьми и позвони ей. Она составит тебе компанию на ночь, — Тана сардонически усмехнулась, скрывая свою боль. — Можете спать на кушетке… вместе, если тебе так нравится.

Она рывком распахнула дверь. Дрю готов был расплакаться.

— Я люблю тебя, Тэн.

Тана готова была зарыдать, услышав эти слова. Вдруг она повернулась к нему, и, казалось, все силы покинули ее, когда она посмотрела на него.

— Не надо со мной так, Дрю. Это нечестно… ты не имеешь права… — Но она уже достаточно широко распахнула дверь в свое сердце, чтобы он снова проскользнул туда. Молча он привлек ее к себе, крепко поцеловал, и все в ней оттаяло. А когда он отстранился, Тана взглянула на него:

— Это ничего не решает.