Колесо судьбы

«Эй, малыш!» — Тана улыбнулась в пространство, ведя машину, а слезы продолжали струиться по ее лицу. Когда она подъехала к дому, Гарри уже не было, его отвезли приготовить к похоронам, а Гаррисон сидел в гостиной. Он выглядел ошеломленным и показался Тане очень старым. Она осознала вдруг, что ему уже почти семьдесят. А горе, застывшее на его лице, старило его еще больше. Тана ничего не сказала, просто подошла к нему, они крепко обнялись. Аверил вышла из спальни, в простом черном платье, светлые волосы стянуты в узел, обручальное кольцо на левой руке. Гарри время от времени дарил ей замечательные украшения, но сейчас их на ней не было, только ее печаль, ее достоинство и их любовь. Она стояла, поддерживаемая их общей жизнью, их домом, их детьми. Странно, но вот так она выглядела очень хорошенькой, и Тана с недоумением почувствовала какую-то зависть к ней. У них с Гарри было что-то неразделимое, не важно, сколько это длилось, и это что-то было для них самым дорогим. Неожиданно впервые в жизни она ощутила пустоту. Она жалела, что не вышла за него замуж давным-давно… или за кого-нибудь еще… не вышла замуж… не нарожала детей… Это чувство оставило в ней зияющую болезненную дыру, которую нечем заполнить. Во время похорон, на кладбище, где они его оставили, и потом, когда она снова осталась одна, Тана чувствовала что-то, чего не могла бы объяснить никому. Когда же она попыталась поделиться с Джеком, сказав, что вдруг осознала, как пуста ее жизнь, потому что она никогда не была замужем и у нее нет детей, он затряс головой и уставился на нее.

— Не сходи с ума сейчас, Тэн, только потому, что Гарри умер. Я проделал и то, и другое, и, поверь мне, черт возьми, это ничего не меняет. Не обманывай себя, не у каждого есть то, что было у них. Я, честно говоря, никогда такого не встречал, только у них. И если ты выходишь замуж, надеясь на такие же отношения, ты будешь разочарована, потому что не найдешь этого.

— Откуда ты это знаешь? Вполне могло бы быть… — Тана была огорчена его словами.

— Поверь мне на слово.

— Ты не можешь судить об этом. Трахнул какую-то девчонку двадцати одного года и на всем скаку женился, потому что был вынужден. Это отличается от серьезного, вдумчивого выбора в нашем зрелом возрасте.

— Ты хочешь надавить на меня, Тэн? — неожиданно злобно он посмотрел на нее; казалось, вся его красивая блондинистость сменилась увяданием и усталостью. Потеря Гарри тоже тяжело на нем отразилась. — Не поступай сейчас со мной так. Только не сейчас!

— Но я же просто выражаю свои чувства.

— Ты чувствуешь себя дерьмово потому, что только что умер твой лучший друг. Но не впадай из-за этого в какое-то романтическое состояние и не считай, что секрет любви в браке и детях. Поверь мне, это не так.

— Черт побери, откуда ты это знаешь? Ты не можешь решать ни за кого, кроме себя. Ну что за дьявольщина, Джек! Не пытайся давать оценки любым вещам за меня. — Все ее чувства вмиг выплеснулись наружу. — Ты до колик боишься кого бы то ни было удостоить своим вниманием, каждый раз скрипишь, когда кто-то оказывается тебе слишком близок. И знаешь что? Меня тошнит от отвращения, когда ты все время достаешь меня за то, что я стала судьей.

— Так вот что ты об этом думаешь?

Вот так выкричаться было облегчением для обоих, однако в ее словах была правда. Они добрались до дома в таком взвинченном состоянии, что он выскочил, с треском хлопнув дверью, и в течение трех недель Тана его не видела. Эта разлука по собственной воле была для них самой длинной со времени их знакомства. Но он не звонил ей, она тоже. Она совсем ничего не знала и не слышала о нем до тех пор, пока в городе не появилась его дочь со своим ежегодным визитом. Тана пригласила ее остановиться у нее в городе. Барб была в восторге от этой идеи. Когда же она появилась в маленьком собственном домике Таны на следующий вечер, Тана была ошеломлена переменами в девочке. Ей только что исполнилось пятнадцать, и она неожиданно превратилась в юную женщину с тонкими чертами лица, прелестными узкими бедрами, с гривой рыжих волос.

— Ты потрясающе выглядишь, Барб!

— Спасибо, ты тоже.

Тана не отпускала ее пять дней и даже взяла с собой в суд. И только в конце недели они смогли наконец поговорить о Джеке и о том, как изменились их отношения.

— Он теперь и на меня все время орет. — Барбара тоже отметила это, и ей было не очень-то хорошо с ним. — Ма говорит, что он всегда был такой. Но он же был другим, когда ты была рядом с ним, Тэн.

— Я думаю, что он очень нервничает в эти дни. Она пыталась оправдать его в глазах Барб, так как не чувствовала себя виноватой, но на самом деле это был целый набор всего: Тана, Гарри, завал на работе. Казалось, что все у него пошло вкривь и вкось, и когда Тана сделала попытку примирения, пригласив его на обед после отъезда Барбары в Детройт, все закончилось еще более ожесточенной перебранкой. Они поспорили из-за того, что должна делать Аверил с домом. Джек думал, что ей следует продать дом и перебраться в город, а Тана возражала:

— Этот дом так много для нее значит. Они провели там много лет.