Колесо Сварога

Славинский иронично хмыкнул. Ему не особо нравились эти посиделки у костра и еда. Тёмным хватило бы пары заклинаний — и всё было бы совсем по-другому: куда удобнее и ужин получше, но Светлые отказались. Демоны осознавали, что помогая оборотням, люди и так проявили небывалое понимание, поэтому не спорили. Михей истолковала недовольный вздох главы Тёмной стражи по-своему и снисходительно глянула на демона:

— Чтоб ты понимал, Рудик! Это ж какой вкус! Молодая картошечка, когда кожица пальцами снимается, маленькая, кругленькая. Если её сварить с укропом да чесночком — ты только представь этот аромат! А потом берёшь картошечку, сверху кусочек маслица — и в рот. Ум-м-м! Это ж песня, а не еда!

Славинский, приоткрыв рот, слушал девушку. Потом тряхнул головой:

— Маша, заткнись! У меня уже слюна изо рта капает.

— Рудик, замётано! Летом берём тебя в турпоход, — Маша дружески хлопнула главу Тёмных по плечу. — Организуем стол, шашлычок, колбаску на гриле, куриные крылышки в соусе, свежие огурчики-помидорчики…

Тут слюни потекли у всех. Надя мечтательно протянула:

— А ещё под это дело стопочку холодной водочки…

— И в жопу вашу фуа-гру, — закончила мысль Машка не совсем так, как собиралась Надя, но смысл был тот же.

Матусевич, опомнившись, шикнул:

— Девки, блин! Как вы разговариваете?

— Чего он? — спросила Михей у Черниковой.

— Фуа-гра не склоняется, деревня ты необразованная, — шёпотом пояснила та.

— Да какое фуа-гра? — Костик вскинулся. — Чтоб я от вас слова «жопа» больше не слышал! Вы же девушки!

Машка переглянулась с подружкой:

— Раз мы девушки, то у нас жоп нет?

Та философски развела руками под хохот сидящих рядом мужиков. Даже оборотни не удержались и украдкой хихикали.

Холодная ночь накрыла землю. Люди жались ближе к костру. Демоны не мёрзли, любезно предлагая себя девушкам в качестве грелок. Пошутили, посмеялись и успокоились. А потом облака разошлись — и на небе во всей красе предстала полная луна. Славинский с тревогой посмотрел на нервничающих волчат. А те повставали со своих мест, не сводя глаз с такого огромного и манящего светила. Глаза полыхнули жёлтым звериным огнём, но повинуясь окрику демона, мальчики вновь сели. Тёмный глянул на интуита, и беспокойство только усилилась: если другие стражи сидели расслаблено, то Черникова устроилась так, чтобы видеть оборотней, и не спускала с них глаз. Обеспокоенный Рудольф кликнул Матусевича:

— Держитесь рядом с нами. Волчата, даже такие молодые, могут нанести серьёзные раны.

А сам вытащил гилайон, отходя в сторону для разговора.

Надя пододвинулась, освобождая больше места, когда рядом присел рыжий демон. Улыбнулась:

— Неспокойно?

— А тебе? — улыбнулся в ответ Евласий.

Девушка пожала плечами:

— Скорее «да», чем «нет»… Слушай, Ева, а ты из огненных?

— Как ты меня назвала? — обиделся демон.

— Евласий — слишком длинно, — виновато пояснила девушка, кокетливо хлопая ресницами.

— Ну не Ева же! — не поддался мужчина.

Надя задумалась:

— Ев?

— Хоть так… И да, я из огненных.

— Это правда, что вы можете превращаться в пламя? — девушка разглядывала и непривычно яркие волосы, и удивительного вишнёвого цвета глаза, которые не могла скрыть даже человеческая ипостась.

Евласий хмыкнул:

— Не сразу. Огонь слабых не любит.

Мужчина ещё говорил, а Маша вдруг напряглась, обрывая его:

— Черникова, ты чего?

Демон тоже смолк, глядя на застывшую соседку. Та рвано глотнула воздух:

— У нас минут пять, максимум десять — и они сорвутся. Тот чёрненький уже едва сдерживается.

— Рудольф! — Евласий торопливо поднялся. — Начинается!

Славинский понятливо кивнул и указал на девушек:

— От этих двух не отходи ни на шаг.

Сам демон присел рядом с дрожащими подростками:

— Спокойно, парни! Контролируйте себя. Помните, вам никто не угрожает. Светлые просто наблюдают и не меньше нашего хотят, чтобы всё закончилось без крови. Скоро здесь будет ваш вожак.

…Пробуждающуюся звериную сущность остановить было невозможно. Зов природы, зов крови оказался сильнее голоса разума. А ещё Луна Изначального мира, та, что когда-то будила самых первых оборотней. Преодолеть этот зов не смог бы даже взрослый матёрый волк. Вопль боли прокатился по поляне. Худенького кареглазого мальчишку буквально ломало. Надя отвернулась, не в силах смотреть на это. Воздух вокруг словно сгустился. Остро запахло зверем. Когда закричал ещё один, девушка вскочила на ноги, нервно прохаживаясь за спинами демонов. Ни одна женщина, даже та, что пока не познала материнства, не смогла бы спокойно выносить муки ребёнка. Словно догадавшись, рядом появился рыжий демон и взял за руку.

— Не лезь!

Черникова понимающе кивнула, сглатывая горькую слюну от очередного крика боли. Что-то протяжно затрещало, воображение услужливо подсовывало варианты — ломались кости, рвались сухожилия…

За следующие пятнадцать минут на поляне уже стояли три молодых волка. Они нервно били себя хвостами по бокам, припадая на задние лапы, принюхиваясь к посторонним запахам. Демоны стояли неподалёку, стараясь их не провоцировать.

— Четвёртый готов, — прошептал Евласий, приобнимая дрожащую девушку за плечи.