Колесо убийств

– Это интересная теория, мистер Иббс. Но с чего бы человеку, страдающему от чувства вины, – Дину, согласно вашей гипотезе, сообщать остальным членам банды о своем намерении обратиться в полицию? Наверняка он знал, на что они способны и насколько безжалостны?

– У меня есть показания коллег Дина о его усугубляющемся параноидальном поведении. Похоже, он длительное время был не в себе.

– А его жена? Она рассказывала вам о чём-то подобном?

– Не особенно много. Но мне удалось уловить, что в их отношениях было множество проблем. Она была крайне осторожна в формулировках. В конце концов, малейшая оговорка может навлечь на неё неприятности.

– Что ж, кажется, она весьма интересная леди. Я хотел бы встретиться с ней, если можно.

– В другой раз, – вмешался Флинт. – Сейчас следует заняться убийством, которое только что произошло на глазах у семи сотен человек.

– Прежде всего давайте избавимся от некорректных определений, – сказал Спектор. – Зрители не видели убийства как такового, верно? Они видели только труп. Это не одно и то же. Не будем забывать, что искусство иллюзиониста заключается в использовании модального разрыва – врожденного свойства человеческого разума воспринимать разрозненное как единое целое. Труп означает убийство. Так вам скажет любой случайный свидетель. Но мы-то не просто свидетели, верно, джентльмены?

Теперь Флинт, кажется, был раздражён.

– Как скажешь, – отмахнулся он, – я собираюсь допросить Туми. Альф, швейцар, сказал, что они вдвоем играли в карты, когда всё произошло.

Короткая беседа с Максом Туми выявила показания, подвтерждают сказанное Альфом. После участия в номере «Месть ассистента» он вместе с Альфом играл в карты за сторожевой стойкой у прохода к сцене. Игра всё ещё продолжалась, когда было обнаружено тело и в театре разверзся ад. Флинт с удовлетворением вычеркнул два имени из списка подозреваемых.

– Что ж, мистер Туми, я думаю, это всё, что мне хотелось от вас услышать. По крайней мере, на данный момент.

– Тогда я могу идти?

– Да, мистер Туми. Но постарайтесь не уходить далеко. Возможно, завтра нам снова понадобится пообщаться с вами.

– Что насчёт меня? – встрял Альф.

– Вы тоже свободны, Альф. Отдохните. Завтра я хочу увидеть вас здесь с утра.

Альф и Туми обменялись многозначительными взглядами и ушли, не сказав больше ни слова.

– Так, и чего же мы всем этим добились? – спросил Иббс.

– Мы добились нескольких многообещающих зацепок, – ответил Флинт. – Но сейчас, мистер Иббс, возможно, будет лучше, если вы позволите нам со Спектором заниматься нашей работой.

Иббс бросил затравленный взгляд на старого фокусника, но тот лишь беспомощно пожал плечами. Должным образом пристыженный, молодой адвокат побрёл прочь.

Но не успел он выйти из гримёрной, как наткнулся на весьма любопытное зрелище. В коридоре Паолини разговаривал по телефону – очевидно, тому самому, по которому Дрейпер выходил поболтать, прервав карточную игру перед началом шоу. Иббс бесшумно приник к стене, стараясь остаться незамеченным.

– Мне нужен Морган. Эндрю Морган. – Паолини прижимал трубку к уху, его тон звучал хрипло и настойчиво. Иббс изо всех сил старался слиться со стеной, навострив уши. – Морган, – выплюнул Паолини, – где тебя носит? Я знаю, что ты вернулся в офис. Вопрос был риторический. Я спрашиваю, почему, чёрт возьми, ты шляешься где-то, когда я велел тебе быть здесь? Мне плевать, сколько трупов оказалось на сцене, это не оправдывает твоего побега, когда в театре творится настоящий кошмар. Нет. Мне всё равно. Я хочу, чтобы ты вернулся сюда немедленно. – Это последнее слово сочилось ядом. – Наша работа ещё не завершена. Ты что, не понимаешь? Я знаю, чьих это рук дело. – С этими словами Паолини завершил разговор и обернулся, прежде чем Иббсу удалось скрыться. Пришлось думать на ходу.

– Простите за беспокойство. Я знаю, что для вас этот вечер выдался нелёгким. – Паолини фыркнул, но ничего не ответил. – Я… Я просто хотел сказать, что я в восторге от вашего творчества. Правда. Я даже сам пытаюсь практиковать магию. Конечно, это всего лишь жалкое подобие вашего мастерства, но оно всё равно приносит мне удовольствие. – Паолини оставался безмолвен, словно статуя, явно гадая, как много из его разговора услышал Иббс. – То есть, – продолжил Иббс, – я практиковал Вольт Шарле перед зеркалом; знаете, тот, который делается одной рукой…

– Я знаю, что такое Вольт Шарле, – сказал Паолини.

– Разумеется. Но я, в свою очередь, просто не в силах в нём разобраться. Кажется, мой большой палец на долю дюйма короче, чем нужно, и, быть может, вы могли бы…

– Хочешь, чтобы я показал тебе, как его делать?

– О, а вы можете? Было бы замечательно, если только вы не против, профессор…

Глаза Паолини сощурились, а лицо исказила подлая ухмылка.

– Нет, я против. А теперь оставь меня в покое, если тебе дорога твоя жизнь.

Иббс с радостью послушался. Дождавшись подходящего момента, он привлек к себе внимание Флинта и Спектора.

– Инспектор Флинт, могу я поговорить с вами кое о чём?

Флинт хмыкнул.

– В чём дело, Иббс?