Колесо времени

— Пошел к черту, — равнодушно бросил он через плечо и, засунув руки в карманы, лишь зашагал быстрее.

— Я только хотел поговорить. Садись в машину. Я подвезу тебя до дома, — не унимался Антонио. Лимузин, не отставая, почти бесшумно полз вдоль дороги.

— Отвали, я сказал, пока не нарвался. — Из салона пахло каким-то дорогим ароматным табаком и тем самым парфюмом. Том до боли сжал кулаки. — Здесь вокруг полно федералов и легавых. Сейчас допрыгаешься.

— Да плевать мне! Я всего лишь хотел сказать тебе пару слов! — Антонио неосмотрительно высунулся из окна.

Том вдруг остановился и повернулся к нему. Машина тут же притормозила.

— А давай лучше Я скажу тебе пару слов?

Антонио выжидающе смотрел в глаза. Он был чем-то расстроен. Скорее всего, тем, что не все идет по намеченному им плану.

— Иди на хуй, — безразлично бросил Том и снова энергично зашагал по тротуару, больше ни разу не взглянув в сторону Антонио.

Сложно сказать, долго ли еще злосчастный автомобиль следовал за ним по пятам. Скорее всего, пришлось свернуть, потому что на перекрестке стояли сотрудники дорожной полиции. Сегодня они проверяли всех, без разбора.

На улице незаметно стало сыро, а на душе совсем погано. Крис прав: надо завязывать. Пока не поздно.

Часы показывали половину первого ночи. Том докурил очередную сигарету и выключил надоевший за вечер телевизор. Похоже, сегодня поспать совсем не удастся. Быстро надел джинсы и первую попавшуюся футболку, прихватив ключи и сигареты, уже через минуту был на улице. Он вдыхал свежий ночной воздух полной грудью и старался не думать о похоронах, обо всем том, что случилось за последние насколько дней.

В заднем кармане брюк завибрировал телефон. Том недовольно поморщился, жалея, что не оставил его дома.

«Давно не был на крыше?» — сообщение от уже хорошо знакомого номера застало врасплох. Том выругался и сунул мобильный обратно в брюки, поклявшись себе, что ни за что и ни при каких обстоятельствах не станет отвечать.

Старенький многоэтажный дом, казалось, ничуть не изменился с тех пор, как где-то здесь восемь лет назад он снимал свою первую квартиру. Все те же потертые, исписанные дворовой шпаной подъездные стены со сбитыми ступеньками. Здесь пахнет сыростью. Точно так же, как восемь лет назад.

Отворив тяжелый проржавевший от времени люк, он осмотрелся. Где-то почти у самого края стоял Билл. Теплый ветер трепал полы пиджака и красиво развивал черные, как ночь, волосы.

— Ты пришел… — Не поворачиваясь, тихо произнес он.

— Ты звал, — зачем-то пояснил Том, не решаясь подойти еще ближе. — Что с тобой?

— Сегодня я узнал, что моих родителей больше нет, — холодно произнес он, вглядываясь вдаль.

— К-как так? — Том сосредоточенно сдвинул брови. Затем инстинктивно сделал шаг вперед и положил руку на его плечо.

— Это случилось несколько лет назад, а я узнал только сегодня, — монотонно продолжал он, не поворачивая головы.

— Давай-ка сядем, поговорим, ок? — Том вдруг взял его за руку и потянул на себя.

— Но… что случилось?

— Мама, оказывается, была тяжело больна, когда я еще жил с ними, а я не знал… — слова будто давались ему с трудом, голос звучал ровно, отстраненно. — Она умерла спустя год, после того, как я… — Он запнулся.

— А отец? — Том пристально посмотрел в глаза.

— Отец спился. — Голос дрогнул, и Билл тут же отвернулся, словно не желая показывать своих чувств, стесняясь собственной слабости и бессилия.

— Эй, — Том протянул руку и аккуратно взял его за подбородок. — Все нормально. Иди сюда.

Билл как-то нервно дернулся, а потом так же резко приник к нему, обвивая плечи руками. Он уткнулся носом куда-то в шею и часто задышал.

— Они заботились обо мне, они любили меня! А я… а я даже не пришел на похороны! Я дрянь! Сволочь последняя! — Он отчаянно ударил Тома кулаком по груди.

— Успокойся. Ты не виноват в их смерти, — Том крепко прижал к себе подрагивающее тело. Такое знакомое и одновременно чужое. Провел рукой по спутанным волосам и втянул ноздрями запах. Легкая улыбка коснулась губ — это он. Его Билл.

— Я не хочу… — надрывно и бессвязно продолжал он. — Больше не могу. Не хочу…

— Ты сам знаешь, что делать, милый. Сам все знаешь, — еле слышно произнес Том, продолжая гладить макушку, затылок, плечо.

Они сидели так долго. Обнявшись. Разговаривали о всякой ерунде. Иногда целовались. Мир вокруг словно перестал существовать. Здесь были только они. И это время принадлежало только им. Они словно узнавали друг друга заново, почти как тогда, восемь лет назад. А когда первые предрассветные лучи солнца озарили небо на горизонте, неизбежно возникло чувство разочарования. Почему они не могут просто остаться здесь… Но красивые бордово-голубые тона, в которые окрашивали небо ночные огни, постепенно сменялись на серые. И сквозь них неумолимо проступали жесткие контуры городской архитектуры.

19