— Ничего, не облезете, хлеб везу!—Васька орал во весь голос и замолк только тогда, когда дорогу перегородила поставленная поперек милицейская машина с включенной мигалкой. Затормозил, остановился, но мотор не заглушил и, несмотря на красноречивый жест молоденького лейтенанта, с мостика вниз к нему не спустился. И милиционер вынужден был подниматься к нему сам. А к комбайну бежали от машин любопытные водители.
— Куда, дружище, путь держим? — козырнув и хлопнув перед носом красной книжицей, спросил лейтенант.
— А ты угадай.
— Что, много принял?
— Он непьющий,— встала на защиту Надька.
— Так... Все ясно,— лейтенант улыбнулся после этих ее слов и сочувственно качнул головой.
— Что ясно? — Васька придвинулся к лейтенанту и дохнул в лицо.
— Так в чем же дело? — не мог сдержать удивления милиционер.— Напекло голову?
— Напекло,— сказал Васька.— Тут ты, дружище, угадал. Давай не задерживай. Меня в Минске, понимаешь, ждут.— Васька наклонился, что-то шепнул на ухо милиционеру.
— О-о-о,—протянул тот.
— Хлеб Полесья идет. Надо бы и плакатик такой, да все спешка наша мужицкая.
— Да,— посочувствовал милиционер.— Но, дружище, зачем так далеко? Для тебя есть местечко и поближе.
Надька при этих словах бочком-бочком быстро спустилась с мостика на бетонку, закричала, размахивая косынкой:
— Сюда, сюда, на помощь!
И неизвестно, чем бы все кончилось, не подоспей редактор районной газеты, Иван Федорович, возвращавшийся в Князьбор с элеватора. Он уговорил лейтенанта отпустить дураков с миром, не поднимать шума. А в колхозе с ними разберутся, он, Иван Федорович, ручается.
***