Коля-Коля-Николай

Валера, дальше стакана ничего не видел. Тут отец был прав. Частые выпивки шли брату во вред. Работал он хорошо, но не раз прогуливал, а уж опаздывал, так несчетное количество. От увольнения его спасало то обстоятельство, что он был призывником. Армия должна была исправить Валеру. Так думал отец, ничего не предпринимал, ждал изменений.

Однажды случилось — брату пришла из военкомата повестка. Тетя Валя, дядя Петя и их сыновья Григорий и Виктор примчавшись на проводы, не могли насмотреться на моего брата.

— Ты молодец, наша порода, наша, — обхаживая со всех сторон парня, приговаривала тетя Валя.

Одного она не заметила, с каким он шиком, ловко опрокидывал рюмки с вином. В тот день Валера нагрузился — отвел душу как никогда. Стол ломился от яств. Но, брат закусывал мало.

Проводили его на призывной пункт торжественно.

— Голова шумит, — сказал он, — вот бы остаться и как следует опохмелиться. Похмелья он не дождался. Вся его жизнь прошла на бровях, в тумане.

Отец оказался не прав. Армия испортила брата. Валера попал в строительный батальон. Дисциплина там была на самом низком уровне. После двух лет службы Валера вернулся домой хроническим алкоголиком.

Когда брат был трезв, им можно было хвалиться — гусар. Валере шла военная форма. Ему бы там, в армии и остаться. Нас бы не мучил.

Рассматривая детские фотографии, я путался: не мог точно определить, где Валера, а где я — так мы были похожи друг на друга и. конечно, на дядю Колю. Я это знал. Мать не раз говорила нам о том. Я представлял образ дяди Коли.

После службы в армии Валера изменился. Мой брат теперь, даже если бы его назвали Колей, вряд ли мог ему соответствовать, хотя что-то в нем и было от него. Правда, — это что-то заросло густыми черными курчавыми волосами, щетиной. Под глазами у Валеры появились мешки от беспробудного пьянства. Порой он был неузнаваем.

Я, не мог его, не то, что с дядей Колей, но даже с сантехником дядей Мишей сравнить. Тот, напившись, падал куда-нибудь в уголок и тихо спал, а Валера так распылялся, того и гляди, чтоб не огрел. Я, чтобы не отхватить оплеуху, убегал. Сзади до меня доносился его пьяный громовой голос и звон падающей на пол посуды.

Еще не так давно мать умилялась и часто говорила отцу:

— Твой сын — вот кто Коля! Зря, я не настояла. Мне нужно было дать ему имя, а то назвал Валера! Какой он Валера?

«Валера, Валера, — говорил я себе, — до чего же ты опустился, на кого ты стал похож, даже мать и та тебя стала ненавидеть».

Отец был бессилен. Он уже не мог с ним справиться. Джин вышел из бутылки и стал неуправляем.

Два года учебы в училище для меня пролетели незаметно. Я устроился на завод. В кармане у меня появились деньги. Часть зарплаты я отдавал матери, а другую оставлял себе на мелкие расходы.

В друзьях я недостатка не испытывал. Рядом возле меня на заводе работало много знакомых из училища. Нас распределили в механический цех токарями. На работе я уставал, но физическая усталость была ничто по сравнению с духовной. Дома мне также доставалось. Наверное, по этой причине я с друзьями в заводском скверике нет-нет и «раздавливал» бутылочку беленького. Вино я не любил. Водка крепче забирала.

Затуманив мозги, я курил и сквернословил. Брат Валера был мне примером. Правда, в отличие от меня он пил каждый день и помногу. Я ему подражать не стремился. Все происходило невольно, само по себе.

Отец, не желая того, сделал из Валеры алкоголика. Сам он также прикладывался к бутылке, наверстывал, стремился выпить то, что не выпил на войне, однако в отличие от сына себя контролировал. Валера же этого делать не умел, а может быть, и не хотел.

Понятно моему брату после службы в армии полагался отпуск. Но, этот отпуск у него отчего-то затянулся.

Все дни брат проводил дома. На улице он если появлялся, то ненадолго: прикупить бутылочку винца. Деньги Валера выбивал у матери. Она у нас была «кассиром». Отец, если было невмоготу, ложился в больницу на лечение. Порой мне казалось, что он там прячется от Валеры. Я понимал отца, и сам был готов от него прятаться, да и мать домой после работы перестала торопиться. Брат напивался до чертиков.

Однажды, Валера чуть было не вывалился из окна. Хорошо, что отец оказался рядом и подхватил его за ноги. От крика отца у меня волосы встали дыбом. В считанные секунды я и мать подскочили к нему, и мы вытащили Валеру из черной пропасти распахнутого настежь окна.

Я долго не мог успокоиться. Отец целый час не отходил от брата и держал его за руки. Мать была тут же. До сих пор я не пойму, как все произошло. Отчего Валера перепутал окно с дверью.

Из небытия меня вывел звонок Семена. Он минут десять звонил и звонил в дверь. Я не сразу открыл.

— Что стряслось? — «тыкался» Семен с вопросами то к моей матери, то к моему отцу. Они были заняты, крутились возле Валеры. Я пожалел двоюродного брата и все ему объяснил.