Колян

«Значит, мне придется пробиваться, придерживаясь берега реки. Въезд в лес был на расстоянии ста пятидесяти метров от берега. Найти будет трудно, если вообще возможно. Ну что же – пойду наугад».

Примерно в метрах в ста от берега заметил, что деревья немного расступились. Было видно, что тут когда-то давно была дорога, но она наглухо заросла осинником. Осины, стоявшие здесь, росли стеной, и пробить их бампером УАЗа было нереально.

«Ну что же, вариантов нет», – вздохнул Колян, заглушил машину, вышел, достал из УАЗа бензопилу и топор. Залил в бак бензопилы горючего из канистры через пластмассовую оранжевую воронку, дернул пару раз стартер пилы, и она заверещала высоким тоном, побулькивая, когда Коля сбавлял обороты.

«Не услыхал бы кто. Не дай Бог еще заинтересуются. Скажут – порубщик. Егеря могут шастать или еще кто-нибудь. Хотя – в такую погоду, в такой глухомани – какие нафиг егеря. Они водку пьют да ноги парят».

Первая осина упала, трепеща остатками коричневых пожухлых листьев, потом другая, третья. Через некоторое время Колян сразу смог передвинуть УАЗ на несколько десятков метров вперед, оттаскивая упавшие стволы в сторону.

В первый день он прошел около полутора километров, прерываясь лишь ненадолго, чтобы слегка перекусить копченой колбасой и котлетами из кулинарии, большую часть которых он сразу выбросил. Они оказались совершенно несъедобны – повара, похоже, поперли все мясо, оставив в фарше лишь сало и хлеб.

Вечер упал на лес неожиданно, как черное покрывало. Колян нарубил сухих веток, сложил их кучкой, плеснул на сушняк бензина, достал спичку, чиркнул и, отвернув лицо, швырнул на костер. Пламя жахнуло как хлопушка, и костер весело заполыхал, яркими языками пламени облизывая отсыревшие на дожде ветки. Бензин быстро прогорел, и сучья, нехотя, но все-таки занялись жарким, живительным огнем. Дождик, моросивший весь день, наконец-то прекратился, будто кто-то на небесах прикрыл кран лейки, и Колян уселся у костра, накрыв мешком отсыревший обрубок бревна. Достал из мешка с продуктами кашу с тушенкой, сало, хлеб, минералку, осторожно поставил открытую банку с кашей на край костра, к огню. Подождал, пока банка нагрелась, и стал помешивать в ней, следя, чтобы рисовая каша не пригорела. В конце концов каша разогрелась до нужной температуры и Колян стал есть, завороженно глядя в пламя. Дрова потрескивали, стреляя искрами из мокрых сучьев, и возле костра было уютно и тепло.

Колян запил ужин минералкой и усталый, но довольный, отправился спать в машину, на всякий случай отогнав ее от костра метров на десять назад. Разложил сиденья, достал спальный мешок, одеяла, снял куртку, сапоги, залез в мешок, накрылся шерстяным одеялом, с удовольствием вытянул натруженные ноги и заснул, положив пистолет ТТ рядом с собой в пределах досягаемости. Так, на всякий случай. Расслабился и мгновенно заснул, утомленный тяжелым днем и опьяневший чистым осенним воздухом.

Проснулся он уже на рассвете. На лес наползло хмурое утро, с болота натянуло густого молочного тумана. Неохотно Колян вылез из теплого, нагретого спальника, из машины с запотевшими от его дыхания стеклами, быстро сполоснул ледяной водой из канистры сонное лицо, сделал несколько прыжков и выпадов на месте. Слегка разогревшись, завел машину, чтобы прогреть двигатель, запустил бензопилу и снова ринулся на штурм леса.

* * *

На место он вышел во второй половине дня. Вторая половина пути далась легче – дорога заросла мелким кустарником, который довольно легко подминался мощным кенгурятником автомашины. Лишь в одном месте произошла серьезная задержка – пришлось пересекать овражек, в котором скопилась дождевая вода. Стенки его были как намылены, и даже двухмостовый УАЗ с самоблоками в обоих мостах никак не мог выбраться из этой ловушки, вращая всеми четырьмя колесами и каждый раз беспомощно сползая на дно.

Колян включил электрическую лебедку спереди машины на раскручивание – медленно, как змея, пополз стальной трос, намотанный на барабане. Коля дождался, когда трос вытянется на достаточную длину, обернул им крепкую елку на другой стороне ложбины, зацепил крюком за трос и пошел к машине. Включил лебедку на сматывание, и уаз медленно-медленно пополз вперед из этой колдобины, к вящему удовольствию своего хозяина. Смотав трос, покрытый грязью «Жук» двинулся дальше.