Колян

– Итак, некоторые раритеты я получаю от вас из рук в руки. Я не спрашиваю, откуда они взялись – хотя мне, любопытному старику, до чертиков интересно, откуда… но суть не в этом. Я предлагаю оценивать раритеты, которые вы мне будете и далее сдавать, совместно: я навожу справки по каталогам и, исходя из своего опыта, устанавливаю честную цену. Таким образом, с каждого экземпляра я буду иметь 5 процентов, думаю это – справедливая цена за экспертную оценку. Мы документируем приемку мной этих вещей по описи каждого предмета, с фотографией, прилагаемой к раритету. Храниться все будет в нашей сейфовой комнате под сигнализацией и надежной охраной. Проще оценивать будем изделия, сделанные из вашего золотого лома и лома граждан. Калькулируем стоимость золотого лома, эскиза эксклюзивного изделия, оцениваем общую стоимость и вычитаем эти затраты из розничной цены. Остается прибыль, делим ее пополам. Ну, и наконец, что касаемо комиссионных товаров, принесенных гражданами и товаров, купленные нами у населения, то с их продажи я получаю 10 процентов от прибыли.

Но это было еще не все. Моисей Натанович предложил немного расширить штат компании. В первую очередь им нужен был постоянный бухгалтер для грамотного ведения всей документации и управления финансами. Во вторую – выездной оценщик, который сможет находить редкие вещи и выкупать их. Разумеется, оба сотрудника должны будут жестко контролироваться Коляном и иметь четкое понимание того, к чему приведут «делишки» за спиной владельцев бизнеса.

– У вас есть возражения, Коля? – ювелир ждал ответа.

– В принципе, меня все устраивает, – кивнул Колян. – Я не сомневаюсь в ваших способностях и честности, но вы правильно озвучили проблемы. В этом вы опытнее меня и я полагаюсь на вас. Единственное, что я попрошу вас делать – ежемесячный негласный отчет о движениях по счету и о прибыли. У меня есть предложение – прикупить помещение, примыкающее к магазину и оборудовать там ювелирную мастерскую, пригласив пару-тройку мастеров. Хватит вам портить глаза и руки, пусть работают молодые. Можно учеников набрать – связать их контрактом, растить свои кадры. Только не стоит им показывать, к примеру, коронки – слишком много возникнет вопросов. Такой лом лучше переплавить заранее. Работать мастера будут или на окладе или на окладе плюс проценты, сами уж решите как лучше. Пойдет дело – расширим бизнес.

Ювелир с широко открытыми глазами смотрел на Коляна:

– Не зря Михалыч вас, Коля, боится, придавливает на корню. Эдак вы вытесните его с рынка. Голова у вас работает как надо… Я все по маленькой клюю, а у вас планы вон какие. Ну что же, почему и нет?! – ювелир потер сухонькие ручки друг о друга – Это становится интересно, интересно! Только не забудьте – нам в спину дышат непростые конкуренты. Надо с ними срочно решать вопрос, Коля, не дадут работать. Уже идут вереницы проверяющих, от пожарных до санэпидстанции, я отбиваюсь, накрываю им поляны, денег даю, но поток попрошаек не иссякает. Их кто-то бодрит на верхах, я чую. Думайте, Коля, думайте, это ваша задача! Я же сделаю все, что могу со своей стороны.

– Делаю, Натаныч, делаю. Переживем период становления, там все спокойно будет. Я решу вопрос.

– Тогда я спокоен и не буду терять времени зря. Пойду смотреть как рабочие устанавливают оборудование, за ними не уследишь – эти обезьяны вместо придавка унитаз прикрутят. Глаз да глаз нужен.

Ювелир, прихрамывая, унесся в торговый зал, а Колян со своими думами остался в подсобке. Через полчаса он вышел оттуда, пересек заваленный остатками упаковки зал, пахнущий новым оборудованием, пластиком и металлом, с усмешкой послушал, как Натаныч распекает нерадивых «обезьян»…

Глубоко вдохнув хрусткий, морозный февральский воздух, он посмотрел на здание. Это был так называемый «старый фонд» – здание то ли сталинской постройки, то ли еще дореволюционной – Колян не разбирался в стилях постройки и не мог сказать – ампир или не ампир (впрочем, ему было на это наплевать). Здание выглядело мощным, его стены из красного кирпича были толщиной метра в полтора, штукатурка неприятного поносного цвета покрывала, там, где не облупилась, их большую часть. Перед постройкой находился небольшой скверик со старыми, частично засохшими деревьями. Он не спеша обошел здание с обратной стороны – там находился вход в какую-то контору: если прикупить это помещение, они получат отдельный, «черный» вход с противоположной стороны. Эта идея Коляну нравилась – всегда приятно иметь путь для отступления…

Он дернул дверь, она легко открылась, и Колян оказался в затхлом, пыльном коридоре с сидевшим у входа дедком-вахтером, важно читающим какую-то замусоленную газетенку.

– Вы к кому, молодой человек?

– А директора этой конторы как мне увидеть?

– Петр Николаевич у себя. А вы записывались на прием?

– Что, от посетителей не протолкаться, что ли, что записываться надо?

– Нет, ну порядок должон быть всежки.

– Слушай, дед, читай газету, а? И не приставай с глупостями к посетителям, – Колян жестко глянул на вахтера. – Покажи лучше, где директор сидит.