Колян 2

«Если они подберутся вплотную, – подумал Колян, – нам точно трендец. Там мёртвая зона, над входом есть козырёк. Выглянуть нельзя – сразу снимут. Под козырьком начнут дверь долбить – долго она не выдержит».

Он лихорадочно думал. Если бы он был один, он давно бы ушёл, но не мог Атаман оставить своих бойцов – там тяжелораненая Катька лежит, и эти двое не то, что бегать не могут – ходят-то еле-еле. А предатели не оставят следов – слишком они глубоко увязли. Сейчас ведь какой расчёт – Атаман погиб при вылазке ордынцев, надо искать замену. А кто на замену? Николаю даже не хотелось об этом думать. Предательство всегда вызывает отвращение, особенно предательство людей, которые бок о бок с тобой бились долгие годы, выживали, хлеб-соль ели вместе.

«Ну, с этими потом разберёмся – надо вначале продержаться до подмоги», – решил Николай, вглядываясь в медленно ползущую конструкцию. Он отметил, что закрыта она не со всех сторон, только сверху, спереди и с боков. С боков стенки были недлинные и иногда мелькали части тел нападающих. Этого было недостаточно, чтобы подстрелить кого-то, ну если только совсем случайно, а в основном пули пойдут мимо. Он лихорадочно думал:

«А если сейчас слезть с крыши и обойти их с фланга – как потом залезть назад? Харчевня забаррикадирована изнутри. Хорошо хоть гранатомёта у них нет или гранат. Всё равно с фланга придётся брать. Но назад только через дверь харчевни, больше никак».

Он принял решение:

– Ребята! – сделаем так: я сейчас спущусь с крыши, зайду им во фланг и начну стрелять. Они побегут в разные стороны. Ты – он показал на девушку, – аккуратно выбиваешь всех бегущих, экономя патроны. Ты, – он показал на парня, – сейчас идёшь вниз, разблокируешь дверь, оставив только запорный брус, и потом, когда мы их раздолбаем, я побегу ко входу и ты будь готов тут же меня впустить. Опоздаешь – я там и лягу. Учти. И все мы ляжем. Всё поняли?

– Поняли, Атаман! – лица ребят были бледны – потеря крови, стресс, опасность. Но в их глазах Николай не увидел ни капли трусости или слабости – только решимость сделать то, что нужно, и будь что будет.

Он кивнул им и приступил к выполнению плана. Гранат больше не было. Он еще раз зачем-то пересчитал патроны, поставил автомат на предохранитель и погладил рукоятку ножа за спиной. Так просто он им не сдастся – если он и повидается со Смертью наконец, то точно не в гордом одиночестве. Колян закрыл глаза и медленно выдохнул, пытаясь сосредоточиться и войти в легкий транс. Через минуту он резко встал с места и растворился в тенях.

Его чувства были максимально обострены, мышцы были натянуты, как струна, и адреналин толчками разгонял кровь по разгоряченному телу. Он медленно полз к краю крыши, стараясь слиться с ее поверхностью. Все запахи ночного города ударили ему в нос. Сочная зелень, распустившиеся сладкие тропические цветы, мягкая взрытая почва – запахи жизни пробивались даже через ржавый запах крови, смешанный с холодным ароматом стали оружия. Он некстати подумал, что именно сейчас, когда Старуха с косой подобралась к нему ближе, чем обычно, он совершенно не хочет умирать. Он хочет набрать воздуха в легкие, закрыть глаза и лежать, чувствуя, как ночной бриз ласкает кожу. Даже запах бензина был ему почти родным, напоминал о прежней жизни, свободной от тревог и смертельных угроз.

Стоп. Бензина? Колян невольно вздрогнул. Он уже дополз до края крыши и был готов свеситься с ее края на руках, когда услышал внизу тихий всплеск. Тут же запах бензина стал сильнее. Замерев от плохого предчувствия, Колян осторожно выглянул из-за крыши. Так и есть. По периметру здание обливали бензином из чудом найденной канистры. Видимо, никто так и не решился штурмовать легендарного Атамана, подставляя себя под нож. Его просто хотят выкурить оттуда, как крысу, или заживо сжечь.

«Там же Катька, другие раненые… Они не смогут спастись», – задохнулся от ненависти Колян. Он змеей протянул руку за спину и схватил холодную рукоять ножа – старого товарища. Поджигателя нужно было убить незаметно, иначе весь план пойдет насмарку. Времени, впрочем, на это было в обрез.