Колян 2

Николай посмотрел на лежащего под ним человека, на набухшую под булатной сталью ножа красную полоску, сочащуюся кровью. Подумал и сказал:

– Хорошо. Рискнём. Но при первой же попытке поднять шум или напасть ты умрёшь. Понял?

– Да, да, понял. Не беспокойтесь! Я же говорю – я был против вашего пленения, это Амос настоял. Он нашим начальником… был, – парень покосился на уже прекратившего дёргаться и булькать горлом Амоса.

– Нефиг пинать меня было. И по башке бить. Кто вы такие? Откуда взялись?

– Мы с корабля, израильтяне, служба безопасности. Когда все уходили, мы вначале тоже пошли, а потом поняли, что идти нам некуда. Мы ещё когда на корабле были, связывались с Израилем по спутнику, потом и спутника не стало. Израиля больше нет. Там море. Все разбежались, а мы остались у корабля, вернулись сюда. Дошли до того места, где у вас был Санкт-Петербург – кстати, мои родители оттуда…

– Так вот откуда у тебя такая правильная русская речь!

– Да, я учился в русской школе, пока мы не уехали. Да и потом, в Израиле, русские общались только с русскими. Местные нас не любили. Сейчас уже Израиля нет, Санкт-Петербурга тоже нет. Мы тут остались, кто захотел. Остальные разбежались кто куда. А куда бежать? Здесь хоть тепло… Мы по радио успели услышать что полюса сменились и теперь где было жарко, там морозы. Пол-Америки затопило, Англию затопило, у вас вместо тундры теперь болото, вернее, у нас. Мы побродили в поисках цивилизации – везде дикость, большая часть наших погибла, есть нечего, за кусок передрались между собой, как на корабле после катастрофы, вот и решили вернуться к кораблю, может сумеем забраться в него – там много продуктов, вещей всяких. А за вещи теперь убивают…

– Сколько вас человек? Почему в основном израильтяне?

– Нас 22 человека, в основном израильтяне, как вы уже заметили. Просто в службу безопасности лайнеров в основном берут израильтян – мы умеем воевать. Обучены военному делу, многие обстреляны в войнах с арабами. В последние годы случались нападения пиратов, поэтому на корабле всегда есть запас оружия. Возникала ситуация, когда его нужно было применить – тут за дело брались мы.

– Тебя как звать?

– Лев.

– В общем – слушай, Лёва. Вы ещё не поняли это, но вы уже покойники. Я не шутил и не преувеличивал, когда говорил это. Мои люди уже давно спохватились, что меня нет, и точно вас выследили. Несколько минут, и все ваши полягут. Мне не хочется лишних жертв, да и люди лишними теперь не бывают. Сейчас ты идёшь, срочно собираешь всех, они сносят оружие ко мне в комнату и сами выстраиваются к стене, руки на затылок. Иначе даю гарантию, что вы трупы. У нас почти 60 человек, в полном вооружении, а вы захватили их командира. Ты понял?

– Понял! Сейчас.

Лев выскочил наружу и начал что-то громко кричать на иврите. К нему подтягивался народ, видно было, что они сильно обеспокоены и что-то бурно обсуждали. Он им что-то доказывал и, наконец, они стали оставлять свое оружие у порога. Лев заглянул в дом и осторожно спросил:

– Вы гарантируете всем жизнь? Люди волнуются.

– Гарантирую. Моё слово закон.

Лев бросил на пол несколько винтовок м-16, пистолеты, потом ещё приволок несколько стволов. На полу высился уже неплохой арсенал оружия. Николай с любопытством взял в руки большой, угловатый пистолет. «Глок, – подумал он, – Симпатичная штучка. Вот только патроны… Впрочем, там оставались ещё патроны в оружейке».

Он проверил патроны в магазине и стволе – патронов было мало. Похоже, дела у израильтян были швах. В лесах они жить не умели, с местными состыковаться тоже не смогли – сказывался языковой и культурный барьер. Наконец Лев затащил последние стволы в дом – набралась приличная куча.

– Всё, мы готовы.

Николай вышел из домика, морщась от боли в голове и моргая на солнце глазами. Постоял немного, подождал, пока глаза привыкнут к свету, и огляделся – израильтяне стояли, дисциплинированно положив руки друг другу на плечи и отвернувшись к стене избушки. Он сосчитал их – 21 человек. 22-й лежал в луже крови на грязном полу. Атаман досадливо поморщился:

«Ну кто мешал выслать парламентёра, переговорить нормально, ну что за пренебрежение к людям другой нации! Антисемитизм – зло, но и семитизм – полный отстой. Любой безумный национализм есть глупость. Впрочем, это не касается чеченцев – душить их надо. Враги всегда враги».

– Ладно. Все повернулись и сели на землю. Хватит стены подпирать. Эй, ребята, выходите, всё нормально! – кусты зашуршали и на площадке перед избушкой сразу стало тесно от подступивших казаков. Они все были до зубов вооружены. Катька подскочила к Атаману:

– А как ты догадался, что мы уже здесь, Николай Фёдорович? Откуда узнал?

– Да вы топали как слоны, чего там не узнать-то, – поддразнил их Николай. – Чего так долго шли-то?