Колян

Закон № 585

Правила свободной торговли разрешают казакам торговать с представителями других городов: разрешен товарообмен, а также оплата товара валютой государства Рось.

В воздухе пахло разнотравьем, мокрой парящей землёй. Горячий влажный ветер практически не остужал жилистое, покрытое шрамами тело, несущее на себе коротко стриженую, полуседую голову с серыми жёсткими глазами. Николай привычно покачивался в седле, краем уха прислушиваясь к стёбу своих молодых телохранителей, рассекающих воздух слева и справа от себя.

— Васька вчера пилюлей получил, — ржали они. — Наташку дёрнул за лифчик, он и слетел как ласточка. Только он рассмотреть ничего не успел — она с голыми‑то сиськами так ему набузадала, что не из чего смареть‑то было. Видишь, глаза заплыли!

— Да там нечего смотреть‑то! Сисек‑то нету! Больно надо была смотреть! — истошно защищался Васька по хохот соратников.

— Аха — то‑то он за ней ходил неделю, как приклеенный! От ворот поворот получил и теперь кабеницца — сиськи ему не те, ноги кривые, руки косые. Вот теперь рукам ему полная воля, трудись — не перетрудись! — все опять грохнули, смеясь над незадачливым Васькой.

Николай тоже засмеялся про себя. Историю о злополучном Ваське он знал не понаслышке. Вчера прибежала мать Наташки с жалобой на пацана, но Колян счёл, что дело закрыто хотя бы потому, что глядя на опухшую Васькину морду ясно было, что Наташка свою честь не так просто отдаст. Да и вообще — дело шло к свадьбе и нефиг старшим вмешиваться в склоки между молодыми. Молодыми? Он невесело хмыкнул. Ну да, молодыми. Ему‑то уже далеко за сорок, он даже не хотел считать — насколько далеко. Он прошёл огни и воды, закалился, как старое, прокалённое железо, но когда‑нибудь всё кончается. Даже жизнь. У своего народа он что‑то вроде… хмммм… не божества, конечно, но символа хорошей жизни, каким был Ленин для коммунистов.

Иногда такое положение дел приводило его в недоумение и раздражительное состояние духа — неужели не видно, что он такой же, как и все, простой мужик, со всеми слабостями и недостатками? Просто он не может себе позволить расслабиться, допустить слабину, показать, что он в чём‑то не уверен, что ему так же, как и всем, бывает страшно и тоскливо. Всю жизнь Колян считал, что главное не страх, главное — не позволить себе бояться. Как настоящий мужик он слишком за многих отвечал, брал на себя тяжкую ношу ответственности и не мог позволить себе расслабиться, бояться или же просто бездумно отдыхать.

Долгие годы после Потопа он жил в предельном напряжении сил и духа — надо было собрать и сохранить людей, для которых он являлся примером силы и честности, примером настоящего Мужчины. Прошло уже шесть лет с Судного Дня. Первые годы были чередой нескончаемых войн, смертей, голода и разрухи. Только сейчас мир пришёл в какое‑то равновесие, а оставшиеся в живых люди соединились в подобия небольших государств — так было легче выжить. Выросло новое поколение молодых, которые уже не знали другой жизни, кроме этой. Это были новые люди, они не смотрели телевизора, не пили кока–колу и не ели биг–маков, однако, в отличие от своих допотопных предков, они были здоровыми, сильными и ловкими. Они прекрасно владели оружием — от ножей и арбалетов до пистолетов–пулемётов «Кипарис» и автоматических гранатомётов АГС-30, они скакали на лошади, как кентавры, читали книги, учились астрономии и ведению домашнего хозяйства. Это была странная смесь высококлассных убийц и ботаников. Народы вернулись в своё прошлое, откинутые на тысячи лет назад.

Николай поставил целью при обучении молодняка обязательно сохранить всё лучшее, что пришло к ним из допотопного времени — понятия о гуманизме, чести. Для них это были рассказы о волшебстве, а люди прошлого представлялись едва ли не чародеями — сейчас электричества не было, самолётов не было, поезда не ходили, сотовых телефонов не осталось в природе. Жизнь замедлилась, как и тысячелетия назад. Путешествия занимали уже не часы и дни, а недели, а то и годы. На диких, покрытых травами и лесами просторах Земли теперь властвовали звери, птицы и насекомые. И звери в человечьем обличье.

До казаков доходила информация, что в нижнем течении Реки обосновалось рабовладельческое государство, Новая Орда. В его главе стояли выходцы с Кавказа, уже несуществующего, разрушенного ожившими вулканами, залитого лавой и засыпанного горячим пеплом. Многие из них в своё время мигрировали из аулов в Среднюю полосу и после Потопа они оказались достаточно умелыми, хитрыми, жестокими и деятельными, чтобы подмять под себя большие территории. Пока, кроме небольшого прощупывания и мелких наскоков якобы не подчиняющихся никому групп бандитов, контактов с Ордой у казаков не было. Они успешно справлялись с мародёрами, в большей степени успевая отогнать их или разбить на месте.