Колян

— Не давайте поднять голову гранатомётчикам! — крикнул Николай бойцам и сосредоточился на обдумывании операции — с флангов, как он и предполагал, вспыхнула стрельба. Били явно его бойцы, экономно, одиночными выстрелами и короткими очередями. Патроны надо было экономить, вся эта бодяга могла затянуться надолго. Его группа била по всему, что шевелилось на баррикадах. Он с болью в сердце видел в прицел, как некоторые пули врага всё‑таки достигали цели, попадая в прячущихся за щитом бойцов. Видимо, они как‑то пролетали между стыков брёвен. Либо, скорее всего, достигали цели пули, выпущенные нападавшими с флангов — как ни сдерживали их поставленные заставы, но часть пуль на излёте всё‑таки достигла цели. На дороге к баррикаде уже лежало человек пять, то ли мёртвых, то ли тяжело раненых, которые не могли идти. Тащить их тоже не было возможности — оставшиеся с трудом двигали вперёд конструкцию.

Через двадцать минут щит уже придвинулся на расстояние броска гранаты и за баррикаду полетели смертоносные яйца. Взрывы громыхнули, практически слившись в один, бойцы выскочили из‑за укрытия и бросились вперёд, встреченные хоть и сильно поредевшим, но всё‑таки смертоносным огнём защитников укрепления. Ещё трое упало, остальные перемахнули через баррикады.

Николаю не было видно, что там происходит, но ожесточённая стрельба, быстро закончившаяся, не оставляла сомнений в исходе дела. Ему уже было не до того — обошедшие с фланга нападавшие, скорее всего, добивают его бойцов в заставах. Он скомандовал оставшимся с ним, и они бегом, укрываясь за остатками зданий и деревьями, направились в обход перестрелки. Через десять минут бега со скоростью как на спринтерской дорожке они, обогнув по широкой дуге место боя, зашли с тыла к нападавшим. Убавив шаг, осторожно, продвинулись вперёд, пока не стали различимы спины людей в форме хаки, ползком и перебежками шедших вперёд. Их было человек двадцать, передвигались они умело и явно ими кто‑то руководил. Николай сразу выцепил взглядом командира, жестом показал своим — он мой! — остальные ждали его команды.

Он унял выпрыгивающее из груди сердце, судорожно толкающее кровь после спринтерского бега, взял в прицел командира, отрывисто подающего команды своим боевикам и… тот с разбегу ткнулся головой вперёд, как будто его огрели по затылку поленом. Следом упали ещё десять человек — с опозданием в полсекунды их положили казаки. Остальные заметались между двух огней, в их голове никак не могло уложиться, что они уже мертвы. Через минуту их не стало. Некоторые ещё шевелились. Если их руки сжимали оружие, тут же следовал выстрел, и больше шевеления не было. Бойцы не могли позволить себе оставить в тылу живого противника, да ещё и с оружием. Стрельба стихла.

Николай и его группа поднялись и пошли к трупам, держа оружие наготове. Он крикнул бойцам в заставе, чтобы не посекли своих, не приняли за чужаков. Те тоже поднялись и пошли к ним. В живых осталось двое, и это было чудо. Они почти полчаса удерживали тридцать человек и сумели уложить десяток. И эти двое были ранены. У одного кровь заливала лицо. Он вытирал её куском ткани, потом просто обмотал её наподобие банданы — раны в голову, даже касательные, всегда очень кровоточивы, хотя и не всегда опасны. Второй придерживал левую руку правой, с неё часто капала кровь, оставляя за ним дорожку из тёмных капель. Сзади грохнул выстрел, все обернулись, вскинув стволы. Один из бойцов помахал рукой успокаивающе — раненый пытался выстрелить им в спину, но его опередили. Николай приказал собрать оружие, патроны, обшарить трупы. Через пятнадцать минут всё было закончено, и они побрели, нагруженные тяжёлыми стволами, к цитадели, которую они штурмовали.

Комбинат был превращён опытной рукой в подобие крепости — все окна были заложены и завалены, вход был только один, со стороны административного здания, примыкающего к цехам. Баррикада, которую они видели и за которой прятались защитники «крепости», была сложена из кирпичей и кусков бетонных блоков. Внутри здания были сделаны печи для приготовления пищи, у стены, трясясь и моргая глазами на окровавленных и усталых бойцов, сидели двое связанных людей, видимо, выжившие из числа защитников комбината. Николай покосился на них и устало сел у стены, оперевшись спиной о прохладную бетонную панель. Цель была достигнута — а дальше?

— Взводный жив? Взводного ко мне.

Взводный, как оказалось, выжил, хотя тоже был ранен. Он подошёл к Николаю, который похлопал по полу рядом, тяжело опустился и тоже прижался к стене спиной.

— Ну что, цели мы достигли. Теперь надо удержать всё это, выжить, организовать оборону, иначе все эти смерти бесполезны. Сейчас выставь посты, соберите всё оружие, что есть, сделайте его ревизию, лошади и охрана с ними пусть так и остаются в лесу. Пусть люди передохнут немного, потом надо послать разведку. Мы сейчас допросим этих кадров — кто они и откуда взялись, потом подумаем, что делать дальше.