Колян

На ней были черные колготки, туфли на высоком каблуке, на которых она шла неуверенно, но гордо, черное короткое платье от модного дизайнера и шерстяное короткое пальто нараспашку. Колян предложил ей бегать в ее дутой красной куртке перед быком, чтобы он носился за ней и разминал свои телеса. Загрузив покупки в машину, они проехали в салон связи и купили (О, восторг! О, счастье Ленки!) по сотовому телефону, который в то время считался великой роскошью.

Теперь Колян был обеспеченным человеком и не собирался отказываться от всех благ цивилизации, если он мог себе их спокойно позволить. Возвращались они в деревню, как войско Александра Македонского после успешного похода. Приехали еще засветло, пакеты занесли в дом Коляна, и Ленка со всех ног побежала показывать обновки родне.

Колян занялся возней по дому — загнал «Жука», затопил баню — очень хотелось попариться, выгнать дурной пот из тела. Оставил Ленке записку, чтобы она приготовила ужин из деликатесов, которые они прикупили городе, и пошел на помывку.

Он неторопливо разделся в предбаннике, взял эмалированный тазик, сполостнул его горячей водой из котла. Баня была сделана прежними хозяевами по уму. В нее выходили два крана — один с ледяной водой, другой с горячей, проходящей через газовый котел. Колян только подивился — почему они в дом не провели так же — горячую и холодную воду… Может не успели?

Он с наслаждением попарился до густого пота, обдал себя горячей водой из тазика, разрисованного пионами. Потом опять забрался на полок, закрыв глаза и чувствуя, как тело расслабляется в клубах горячего пара.

В сладкой истоме он не почувствовал, как открылась дверь и в парную кто‑то вошел. Только когда что‑то коснулось его руки, он взвился, готовый к обороне, защищаться и убивать, и замер — перед ним стояла Ленка, обнаженная, как Ева в Эдеме. Она смущенно закусила губу и покрылась густым румянцем…

— Можно, я тебе спинку потру? И тоже попарюсь…

Колян поперхнулся и сдавленно сказал:

— Ну можно, конечно, не запрещено….

Ленка сделала шаг вперед, обхватила его руками за шею и впилась ему в губы долгим, неумелым, но сладким поцелуем, прижавшись к нему всем своим упругим стройным телом. Ее груди, твердые, как мячи для тенниса, уперлись в Коляна коричневыми сосками, твердый живот и бедра как будто хотели прирасти к Коляну шелковистой, нежной кожей. Колян окаменел, потом обнял за плечи девчонку, погладил ее по плечам. Затем его руки опустились на ее кругленькие ягодицы, гладкие, как у младенца, без следов прыщей или шрамов. Он ощутил, как его естество стало бурно восставать, и рефлекторно прикрылся мочалкой, отпрянув от Ленки…

— Ну что ты, что ты… Я что, некрасивая, да? — спросила Ленка.

— Глупая ты… но очень красивая! — не покривил душой Колян. — Подумай сначала — стоит ли? Я видавший виды, битый–перебитый мужик. А тебе молоденького пацаненка надо… Я тебя на девять лет старше, да еще и с ворохом проблем всяких, зачем я тебе?

— Люблю я тебя… дурак! — выпалила Ленка. — Ложись лучше, я тебя намылю, да веником похлещу. Да не прикрывай ты свою елду, чего я там не видала! Кто мыл‑то тебя, пока ты валялся в горячке? Я и мыла, не Серега же с его лапищами грязными.

Колян послушно улегся на спину, а Ленка плеснула ковшик воды на раскаленные камни в парной, взяла березовый веник, торчащий в тазике с горячей водой и стала хлестать Коляна, бережно обходя зажившие раны. Потом Колян перевернулся на спину, и Ленка уже отхлестала его от души, особенно почему‑то уделяя внимание его поджарому мускулистому заду. Затем она взяла мочалку и стала намыливать его, нежно касаясь своими умелыми руками. Перевернула на спину и намылила его во всех местах, как бы невзначай касаясь его мужского достоинства, а затем деловито и решительно, к вящему смущению Коли намыла его как следует. Набирая ковшиком из тазика воды, она ополоснула Коляна, затем потянула его за руку:

— Вставай! — и, когда он встал, улеглась на живот. — Теперь ты меня давай.

Колян смотрел на ее идеальное тело, ласкал глазами нежную спину, твердую крепкую попку и его просто распирало желание: «Сейчас лопну! Вот, зараза, что со мной делает!»

Для начала он похлестал ее веником слегка, отчего ее великолепная кожа покраснела, потом она перевернулась на живот, и посмотрела на него огромными бесстыжими глазами с поволокой…

Он похлестал ее еще, осторожно касаясь высоких крепких грудей, твердого живота с пушком внизу, длинных мальчишеских ног, и стал, намылив мочалку нежно тереть ее, целомудренно касаясь упругого тела, как ребенка…

Она недовольно нахмурилась, протянула руки и, притянув его, внезапно напряглась и опрокинула Коляна на себя, обхватив его раздвинутыми ногами и вжавшись в него всем телом. Колян, с его давним воздержанием и видом этого потрясающего тела ну никак не мог сопротивляться напору девчонки — рраз — и его член, как будто тысячи раз в ней был, вошел в Ленку, ощутив ненадолго преграду…