Колян

Колян давно уже не копал по войне. Только от безнадёги и безденежья можно рыться в сгнивших трупах немцев, разыскивая их личные вещи — считал он. А вот поиск археологических артефактов с недавних пор увлек его. Тем более, что с его финансовыми возможностями, он мог сто очков вперёд дать любому археологу.

Археологический мир, как узнал Колян, окунувшись в общение с археологами, представлял собой очень гнилое, криминальное место. Там творились такие вещи, что Колян только диву давался. Базарные торговцы и рэкетиры отдыхают! Некоторые археологи ездили на хаммерах и при этом били себя в грудь, доказывая, что они — радетели истории родного края. Они всячески пиарили свою деятельность на ниве краеведения, без зазрения совести наживаясь на найденным при раскопках артефактах. Конкуренция в вде независимых поисков им была не нужна. Поэтому они всячески ее искореняли. Они клеймили поисковиков чёрными копателями, грабителями могил, ворами и другими нелестными прозвищами, которые с лёгкостью придумывали в свободное от продажи найденных артефактов.

Колян с головой окунулся в археологические дебри еще и потому, что подобные знания были весьма кстати владельцу сети антикварных магазинов. Он оставил управление бизнесом Ленке, которая была весьма неплохим руководителем хотя бы потому, что безошибочно видела суть любого человека. Доходило до мистики: если она заявляла, что этот человек дерьмо, в конце концов Колян на собственном опыте убеждался, что так оно и было. Сотрудник или проворовывался, или начинал работать на себя, или бухал безмерно, помочив свой клювик в деньгах, что в конце концов приводило к его отстранению от должности. Причем иногда не без последствий — люди попадались всякие. Были и попытки нападений, и мести всякого рода. В таких случаях Ленка обращалась к Коляну, он выходил на Первого, главу своих тайных силовиков, и проблема разрешалась.

Ушли в Лету 90–е, силовые операции ушли в прошлое. Все битвы давно уже разворачивались на других фронтах — в залах судов, в милицейских кабинетах. Для этого в компании Коляна работал целый взвод высокооплачиваемых юристов, немало помогали и «свои» менты в высших структурах — деньги животворящие могут очень, очень многое…

Ленка осталась в столице. Их отношения с Коляном были уже не столь пылкими, как раньше, и скорее походили на отношения двух старых близких друзей, прошедших вместе огонь и воду. Любовь была, но в последнее время они как‑то отдалились друг от друга. Ленка отпустила его «в поля», так как видела, что он тоскует в золотой клетке. Она знала, что настоящему мужику порой просто требуется забить на всё, залезть в какие‑то дебри и героически преодолевать все трудности, которые он, будучи мужиком, а значит, с её точки зрения бестолковым существом, сам себе придумал. Не дай ему воли, дак он или сопьётся, или превратится в бесхарактерного подкаблучника — существо, которое и мужиком‑то назвать можно лишь с натяжкой.

Попрощавшись с ней, Колян нёсся на джипе к своему старому ротному товарищу — Володьке, с которым они когда‑то прочёсывали зелёнку Чечни и делились последней сигаретой. Тот случайно узнал его на фотографии в какой‑то газете и приложив усилия, достойные Шерлока Холмса, вышел на него, несмотря на многочисленные барьеры службы безопасности коляновской империи. Колян был искренне рад его увидеть и они несколько дней пробухали, носясь по столице с кучей охраны и толпой визжащих девок. Ленка с хихиканьем говорила ему:

Ах ты старый козёл! Седой уже, а всё этих сучек таскаешь! Вот только принеси заразу в дом, я тебе, гадина, обрезание сделаю прямо под корень, будешь скопцом у меня — тихим, спокойным. Как кот. А чо — дети уже есть, хватит! Зачем тебе хрен, если он тебя таскает куда не надо?

Колян вяло оправдывался, врал, что это напраслину на него возводят, а у самого холодело внизу живота. Вдруг и правда кастрирует, с Ленки станется! На самом деле, Ленка возмущалась для порядка — знала, что он ни на кого её не променяет. Но порядок надо соблюдать — мужика надо держать в ежовых рукавицах. А то забалуется.

В общем, погужбанили они с Володькой знатно, с битьём посуды и хачиков в ресторанах. Колянбыл очень терпим ко всем нациям. Но его терпение лопалось, когда он видел, как стаи молодых кавказцев в центре города танцевали на виду у всех лезгинку и с гоготом задирали подолы русским девчонкам. Из драк с «горскими» чаще всего они с Володькой выходили победителями: боевые навыки не пропьешь, даром что жизнь у обоих была спокойная и невоенная. Пару раз толпа кавказцев едва не затоптала их, но охрана из бывших работников «девятки», строго проинструктированная вездесущей Ленкой, быстро разбрасала «нохчей» и увезла боевых товарищей, утиравших кровавые сопли, к новым победоносным вояжам по ночной столице.