Колибри

Юхани приехал домой одновременно с Анной и Эско. Они поздоровались за руку во дворе, представились друг другу и зашли. В доме прибрано, ощущение полного спокойствия. Анна подумала, что здесь ничто не кричит о богатстве, но его видно по сдержанному, со вкусом оформленному интерьеру – либо пригласили профессионального дизайнера, либо госпожа Раутио наделена редкостным талантом. Юхани проводил их в стильную гостиную, где каждый элемент был на своем месте.

– Желтый «Фиат Пунто» принадлежит вам? – Эско перешел сразу к делу.

– Да, – взволнованно ответил Юхани.

– Регистрационный номер AKR-643?

– Да-да.

– Знаете ли вы, где может находиться ваш автомобиль в данный момент?

– Что произошло? Его угнали?

– Ответьте на вопрос, а там посмотрим, касается ли вас это, – сказал Эско ровным голосом.

– Скажите, Рийкка попала в аварию? С ней все в порядке? Ответьте же, она в порядке? – закричал Юхани.

Анна и Эско переглянулись. В этот момент щелкнул замок входной двери, и, снимая на ходу велосипедный шлем, вошла раскрасневшаяся госпожа Раутио.

– Юхани, что происходит? Почему нас вызвали домой?

От волнения голос женщины казался напряженным.

– Давайте вы оба присядете, – произнес Эско участливо, но твердо.

«А он умеет вести себя по-деловому», – подумала Анна.

– Значит, так: этот самый автомобиль обнаружен рядом с беговой дорожкой неподалеку отсюда. У нас в связи с этим имеется несколько вопросов.

– Этой машиной пользуется наша дочь Рийкка. С прошлого года, ей исполнилось восемнадцать. Покупали ее для моей жены, это наша вторая машина. Но она ей не особенно пригодилась.

– Я предпочитаю передвигаться на велосипеде, – сказала Ирмели. – Не нужно специально ходить на фитнесс. Но где же Рийкка? Я, пожалуй, сейчас ей позвоню, – продолжила она, вставая с дивана.

– Значит, вашей дочери девятнадцать?

– Да.

– Она вчера заезжала домой?

– Нет, мы не видели ее уже несколько дней. Ирмели, не помнишь, когда она была здесь?

– На той неделе, заходила постирать белье, кажется, в среду. У Йере – это ее друг – стиральной машины нет. У них при доме есть прачечная, но Рийкка не очень любит ею пользоваться. – Ирмели неловко рассмеялась.

– Когда вы в последний раз созванивались?

– Она позвонила мне вчера днем. Просто так, поболтать о том о сем. Спросила только, можно ли ей взять с собой в Ювяскюля один наш старинный комод. Поступила учиться на психолога. Ей уже скоро переезжать.

– Ваша дочь делает пробежки? – спросила Анна и почувствовала, как напряглись ее плечи.

Ирмели и Юхани замолчали на секунду. Еще не произнесенное вслух вдруг вошло в их мысли.

– Да, – ответила Ирмели. – Рийкка начала бегать в июне, я купила ей кроссовки. Довольно дорогие, кстати, для студенческого бюджета. Она… Как бы сказать, ей кажется, что она полновата, тут нет ничего болезненного, в смысле анорексии или чего другого. Совершенно нормальное желание молодой женщины заботиться о своем теле, хорошо выглядеть.

Говоря это, Ирмели нервно заплетала бахрому брошенной на диван шали в косички, глядя то на Анну, то на Эско полными страха глазами. На ее лбу появилась морщина.

– Какой марки были купленные вами кроссовки? – спросила Анна.

Когда женщина назвала марку, Эско отвернулся к окну и сжал руку в кулак, да так сильно, что побелели костяшки. Анна попыталась проглотить ком в горле.

– А одежда для бега? В чем она бегает?

– Кажется, в разном. Одни штаны, помнится, адидасовские, синие в полоску, и ярко-зеленая куртка – совсем новая. К чему все эти вопросы? Говорите уже, что случилось! – взмолилась Ирмели, не в силах скрыть волнения.

Анна быстро взглянула на Эско. «Об этом, наверное, следовало договориться заранее, – подумала она. – Кто и что расскажет. Неужели теперь мне нужно рассказать все самое страшное? Что делать?»

И тогда Эско кашлянул.

– Поблизости от автомобиля, на беговой дорожке, обнаружено тело молодой женщины, – сипло произнес он.

6

Рауно Форсман ехал обратно в Салойнен в окружении родившегося заново летнего пейзажа. Его всегда умиляло то, как быстро город превращался в деревню, сколь тонка грань между этими двумя мирами. В детстве его родителей разница была куда разительней, и чтобы преодолеть ее, требовалась основательная подготовка. Тогда горожане считали себя людьми высшего сорта, а на селе им даже завидовали. С другой стороны, их считали туповатыми, потому что они не знали, что такое настоящий труд, и не умели ходить по лесу. Когда Рауно был маленьким, эта разница практически размылась, хотя кое-какие следы еще оставались. Нынче же всех сравнял интернет, и жить за городом стало модно, теперь это называется дауншифтингом. Народ работает в городе, имеет домик в деревне, ежедневно ездит на службу – это окончательно стерло грань между городскими и деревенскими. Со временем традиционные поля застроились клонированными таунхаусами, некоторым эстетствующим счастливчикам повезло больше: они сумели обзавестись настоящей идиллией в виде старой бревенчатой усадьбы.