Колибри

– Ну... мы отведем для них заднюю часть магазина. Разместим их там, где мужчинам будет удобнее на них смотреть. Вот так! – выкрикнула она, но идея внезапно развилась дальше. – Выделим специальное место для мужчин! Мужчины такие забавные в этом смысле. Им всегда хочется иметь собственное местечко. Мы достанем несколько капитанских кресел, как те, что напротив магазина Митча, и поставим их в кружок вокруг печки и... и... давай посмотрим... – Она снова углубилась в размышления, поднеся пальцы к губам. – Мы сделаем по-домашнему и по-мужски одновременно – красный половик между креслами, а на него можно выставить ботинки. Это более привлекательно и не так уныло.

– Не знаю, – с сомнением произнес Дэвид.

Абигейл потеряла терпение и вскочила, раскидывая гроссбухи, пометки и бумаги.

– Ох, Дэвид, подумай!

– Я думаю. В этом городе уже есть продавцы ботинок и обычных туфель. Я специализируюсь на фасонных туфлях, и я знаю, как их продавать. Я стараюсь для леди. Я хочу, чтобы когда они увидят, что лежит за передним окном, они бросились прямо домой и закричали своим мужьям: «Угадай, что я видела сегодня!» Эбби стояла неподвижно, положив руки на бедра, и вызывающе смотрела на Дэвида.

– И о чем они скажут?

– О витрине, конечно, заполненной всякими туфлями, взывающими к их тщеславию или, может быть, даже к тщеславию их мужей. Такие небесные туфли они не видели ни разу в жизни, они прямо с Востока!

Разумно это было или нет, но мисс Абигейл спросила:

– Красные туфли?

– Что? – Дэвид моргнул.

– Красные туфли, я говорю. Женщины будут описывать красные туфли?

– Ну... ну, да, некоторые из них. Красные туфли, такие же как у тебя.

Они оба знали, что Абигейл не носила те красные туфли с того первого и последнего вечера, когда Дэвид пригласил ее на обед.

– Тебе... тебе ведь нравятся красные туфли, р... разве нет, Абигейл?

Она подошла к нему и села на корточки.

– Пожалуйста, пойми меня, Дэвид. Они мне нравятся, потому что они от тебя, но я...

Когда она замешкалась, Дэвид начал настаивать:

– Продолжай.

Она посмотрела ему в лицо, потом отвела взгляд в сторону, нервно встала и повернулась к яему спиной.

– Знаешь, что сказал мистер Дюфрейн, когда увидел их?

При упоминании Дюфрейна Дэвид моментально ощетинился.

– А какое отношение к этому имеет Дюфрейн?

– Как ты знаешь, он был здесь в тот день, когда их доставили.

Потом, прежде чем добавить, Абигейл решительно повернулась к Дэвиду лицом.

– Он назвал их туфлями для проститутки. Дэвид сжал губы, его лицо побагровело.

– Зачем ты его вспомнила? Какая разница, что он думает?

В ее голосе послышалась мольба.

– Затем, что я хочу, чтобы твое дело процветало. Я хочу, чтобы ты осознал, что здесь, на Разъезде Стюарта, люди не станут носить красные туфли, но износят огромное количество ботинок и обычных, практичных туфель. Если ты собираешься преуспеть, тебе необходимо это понять. На Востоке, где яркие цвета в моде, такие туфли прекрасно продаются и носятся. Здесь все по– другому. Ты смотришь на эти туфли с точки зрения продавца. А люди здесь, в основном женщины, более консервативны. Не важно, насколько сильно они восторгаются ими в душе, но большинство женщин не станут мечтать о такой покупке. Только по этой причине я и упомянула мистера Дюфрейна, так как его замечание отражает взгляды этого города.

– Абигейл, – губы Дэвида сжались, желваки напряглись. Он полностью забыл причину, по которой Абигейл начала монолог. Его умом завладала лишь одна мысль. – Ты сказала, он назвал тебя проституткой.

– Абигейл ответила, не подумав:

– Ах, нет, он просто ревновал, вот и все. Дэвид вскочил на ноги и вскрикнул. Абигейл, поняв свою ошибку, попыталась ее сгладить.

– Мы удалились от темы разговора. Мы говорили о ботинках, которые тебе разумнее всего заказать.

– Ты говорила о ботинках, которые мне разумнее всего заказать. Я спрашивал о том, что заставило Дюфрейна ревновать. В конце концов, между вами было что-то?

Дэвид Мелчер становился удивительно самоуверенным и острым на язык, когда упоминалось имя Дюфрейна. У него появлялась властность, которая обычно ему была не свойственна.

– Нет! – выкрикнула она – слишком поспешно, – потом, успокаивая себя, повторила более тихо: – Нет... между нами ничего не было. Он был ужасным, невнимательным и вел себя оскорбительно, как только ему подворачивался удобный случай.

Но она знала, что это была не вся правда, и не смела посмотреть Дэвиду в глаза.

– Тогда почему его заботило, присылаю ли я тебе туфли или нет? После той сцены в постели утром, когда я ушел, я бы скорее подумал, что он из тех, кому нравятся красные туфли, если то, что ты сказала, правда, и они действительно считаются неприличными.

Непреднамеренно Дэвид попал на одно из противоречий в поведении Джесси Дюфрейна, которые терзали мисс Абигейл все недели с момента его отъезда. То, что столь частые тайные мысли Абигейл выразил словами кто-то еще, привело ее в замешательство.

– За него я не в ответе, – сказала она, – и я не думаю, что ты можешь меня упрекать. В конце концов, мы с тобой не более чем...