Колючая ромашка

– Герцогиня здорова. Абсолютно. Ваша связь – удивительная штука, я бы ее исследовал. – Мэтр Венсент стал собираться. – Можно все есть, пить и заниматься… продолжением рода. Зайду завтра.

С этими словами маг издевательски помахал рукой и исчез, а мы с Габриэлем уставились друг на друга.

– Есть и спать? – поинтересовался муж. Хотя глаза его говорили о совершенно другом желании. – Или, может, хочешь выйти в сад?

– Хочу! Но после того, как ты все расскажешь.

– А может…

И он меня поцеловал…

Глава 42

Рука Габриэля скользнула в мои волосы, удерживая, словно он боялся, что я исчезну, растворюсь в небытии – и он опять останется один. Жаркое дыхание опалило мои губы. Его поцелуй был сродни первородному пламени, которое выжгло все мысли, оставив после себя только голое, жадное, с легкой безуминкой желание. Мы оба горели в этом пламени, пили друг друга, жадно захлебываясь от чувств, его руки касались моих, переплетая пальцы и души. Глаза в глаза, дыхание к дыханию, жар тел, нежность губ, рваные выдохи…

– Моя Ромашка…

Это прозвучало как молитва, и я потянулась навстречу всем телом, всей душой. К нему, к моему наваждению, к моему якорю, к половинке моей души. Я хотела запомнить этот миг, хотела помнить касания, тихий шепот, нежные и жадные поцелуи, дрожь сильного тела под моими ладонями. Хотела запомнить это на всю оставшуюся мне жизнь. Габриэль – сильный, властный, жесткий – был со мной нежным, теплым, чувственным, отдающим себя до последнего вздоха и благодарно принимающим мою любовь.

Родным…

Он был всем моим миром…

Через некоторое время, уставшая и счастливая, я запрокинула голову, подставляя шею под поцелуи, и увидела на спинке кровати золотого дракончика. Он усердно тряс крыльями, осыпая нас волшебной пыльцой, не переставая при этом бубнить:

– Все, опасность для наследника миновала, нечего тут тянуть, а то придумал использовать против моих планов заклинание пустоты… ага, щас… Любитесь, дети мои, и размножайтесь!

Он гнусаво захихикал и исчез, и я моментально о нем забыла. Зачем мне помнить о мелком драконе, когда рядом, опять готовый к подвигам, лежит такой превосходный экземпляр дракона настоящего, и весь он мой!

Когда часы пробили полночь, мы сделали набег на кухню: держась за руки, прокрались через темные коридоры дворца и нагло обчистили большой холодильный шкаф. А потом пили вино, ели бутерброды с мясом и овощами и опять целовались. Разогнала нас матушка Нора. Она вошла в комнату со стаканом теплого молока и печенья, погрозила смутившемуся Габриэлю пальцем, на меня посмотрела укоризненно и молча указала на кровать.

– Габи, марш в свою комнату! Девочке нужен отдых, а не вот эти все… безобразия!

Удивительно, но Габриэль ее послушался. Правда, стоило матушке Норе покинуть мои покои, как он тут же вернулся и улегся рядом. Крепко обнял, прижал к себе и прошептал:

– Спи, счастье мое беспокойное.

Я хотела возмутиться, что очень даже покойное, спокойное в смысле, но вместо этого зевнула и провалилась в сон, запоздало заподозрив, что в молоке точно было снотворное!

– Ты мне должен все рассказать! – успела пробормотать, засыпая.

– Утром. Спи, любимая.

Ага, а утром он уйдет во дворец, и я опять буду мучиться от неизвестности!

Но утром Габриэль никуда не ушел, когда я проснулась, он, полностью одетый, лежал рядом поверх одеяла и читал письма.

– А почему ты не на службе? – получив утреннюю порцию нежности, поинтересовалась я.

– Я больше не служу, – коротко ответил Габриэль и опять уткнулся в письма.

– А где ты тогда был?

Я ведь помню, что днем его не бывает дома.

– Занимаюсь делами клана, укрепляю границы, подписал мирный договор с кланами Порфита. Веду переговоры с эльфами… Ну и заодно, – он скривился, – провел аукцион в Роби-холле, продал щенков, тренировал свору для герцога Савойского…

Я прыснула.

– И как?

– Тренировать молодых драконов проще. Но мы с тезкой справились.

– Габриэль, – вкрадчиво начала я. – Ты ничего не хочешь мне рассказать?

– Сначала ты. – Муж отложил письма и повернулся ко мне. – Что с тобой случилось с того момента, как ты упала в портал?

Я рассказала. Все, без утайки. И про маман, и про ее супруга мэтра Хроноса, и про наш с прапрадедом договор, и про мое решение во что бы то ни стало избавиться от хрупового кинжала! Сейчас я могла говорить свободно, меня не ограничивало заклятие молчания, я вспоминала каждую мелочь, каждый жест, слово, заново переживая события недавнего прошлого.

– Прапрадед задумал это давно, еще когда сам был носителем кинжала!

– Тебя обманули, как обманули и меня. Они использовали нас. А я очень не люблю, когда жизнь моей любимой разыгрывают втемную.

Габриэль щелкнул пальцами, и с подоконника сорвался венец, чтобы спустя мгновение плавно опуститься мне на колени.

– Все было ради него, – кивнул на украшение герцог.

Я осторожно коснулась обода рукой и тут же отдернула пальцы.

– Колючий и ледяной… Это?..

– Венец власти.