Колючая земляника

Гер меня поймал за руку и к себе притянул. Губами прижался к виску. Дядя Олег кашлянул:

— В кабинете своём подожду. Пока, Лиля. Спасибо.

— До свидания, — пискнула из-за плеча Гера. — Герочка, мне правда идти нужно. Ещё вещи собрать.

— Я соберу, — обхватил моё лицо ладонями, заглянул в глаза. — Чёрная сумка? — я кивнула. — Заберу всё. Давай такси вызову до универа, — предложил, пальцами поглаживая мои щёки.

— Не нужно, — головой мотнула. — Я на автобусе. Тут недалеко.

— Что расстроило? — нахмурился, вглядываясь в мои глаза.

— Всё хорошо, — поспешила убедить, но не сработало. Гер только брови свёл вместе.

— Что?

— Просто я стесняюсь, — выдохнула тихо. — Что если дядя слышал… или видел… как ты… ну… пальцами, — прошептала я.

— Он пришёл позже, Лиль, — поцеловал нежно в губы.

Я кивнула, всё равно смущаясь.

Пообещав Геру, что позвоню, как освобожусь, всё же вызвала такси, понимая, что не успею к первой паре. Я честно пыталась сосредоточиться. Пыталась принимать участие в семинаре. Даже баллы заработала. Но мысли… мои мысли были далеко. И меня будто невидимыми нитями тянуло домой. Потому что мне казалось, что каждая минута вдали от Гера это потерянное время. Я оптимист. Но даже я понимала, что рак не та болезнь, что вылечится по щелчку пальцев. И велик риск… Гнала от себя эти дурные мысли. Мотала головой, кусала костяшки пальцев, чтобы не начать плакать на паре. Эти мысли убивали. Заставляли чувствовать пустоту внутри.

После четвёртой пары вылетела из университета. Ляли сегодня не было. И я даже не звонила, понимая, что ей не до меня сейчас. Только написала краткое сообщение, что очень скучаю по ней.

Как и обещала Герасиму, позвонила ему сразу же, как вышла из университета. Но любимый не ответил. Решив, что не слышит, поспешила домой. Но автобуса пришлось ждать долго. Я уже успела продрогнуть и почувствовать, как заледенели руки и ноги, когда подъехал автобус. Но далеко мы не уехали. Он заглох. Пришлось пересаживаться на другой, который полз катастрофически медленно.

Домой я уже поднималась злая и уставшая. Открыла дверь и тут же услышала громкий рёв. Витя в гости пришёл с моей племяшкой? Сбросила верхнюю одежду и пошла на кухню, где было очень шумно. Застыла, глядя на незнакомую мне малышку, сидящую на руках у моей мамы и которую она пыталась успокоить.

— Тише, малышка. Тише. Будешь печенье? — ворковала она, поглаживая ребёнка по волосам.

— Нет! Мама! Де мама? — жалобно всхлипывала девочка.

— Мама ушла. Мама скоро придёт, — ворковала моя мама.

Я тихо вошла и присела на корточки перед мамой. Родительница моя вдруг побледнела и уставилась на меня как-то испуганно. Но я в тот момент не предала этому значения.

— Привет, принцесса, — улыбнулась девочке, широко и дружелюбно улыбаясь. — Меня Лиля зовут. А тебя как?

— Офа, — карие глазки с интересом впились в моё лицо.

— Софа? — уточнила я, и девочка кивнула. — А чего ты плачешь? Кто тебя обидел?

— Мама ушла, — девочка с колен моей мамы сползла. — Я хочу к маме.

— Твоя мама скоро придёт, я уверена. А сейчас давай попьём чай с печеньем. Хочешь? — девочка головой замотала отрицательно и упрямо повторила:

— Я хочу к маме. Где моя мамочка?

— Софа, — мягко улыбнулась, беря маленькую ладошку в руку, — у мамочки дела появились. Она скоро придёт. А мы с тобой печенье покушаем. Ты разве не знаешь, что оно волшебное? Его сами феи делали! Видишь? — взяла печенье в руки. — Оно белой пыльцой посыпано. Это пыльца с крылышек фей. Она волшебная, — шепнула на крохотное ушко. — И кто его съесть, тот сразу сильнее станет.

— Правда? — любопытные глазки загорелись, а маленькие пальчики осторожно забрали печенье.

— Да, — я серьёзно кивнула. — Будем чай пить?

Дождавшись кивка, подхватила девочку подмышки и усадила на стул. И только когда выпрямилась, увидела, что мама, Ромка и Андрей смотрят на меня напряжённо.

— Что-то случилось? — осторожно поинтересовалась я шёпотом.

Мама отрицательно замотала головой. Слишком активно. Я нахмурилась, не понимая, в чём соль. Взяла тарелку пластмассовую, положила в неё печенье и поставила перед ребёнком.

— Чей ребёнок? — улыбаясь девочке, тихо спросила я.

— Герасима, — ответ Ромки оглушил.

Глава 23

— Что? — пересохшими губами спросила я, чувствуя, как всё плывёт перед глазами, а в ушах дико шумит.

— Рома! — зло одёрнула мама и вскочила со своего места, руки к груди прижимая. На её лице такое сочувствие, боль, смятение, что мне не по себе становится. Но я взгляд на Рому перевожу.

Злого и взъерошенного. Глаза его блестят от ярости, которая прослеживается в позе и повороте головы.

— Это дочь Герасима, — выплюнул Рома, не обращая внимания на шиканье со стороны мамы и руку Андрюши, сжавшую его плечо.

— Как? — я мотаю головой, пытаясь от шума в ней избавиться. Перевожу беспомощный взгляд на малышку, которая печенье грызёт и не видит, что происходит вокруг. Не понимает ещё.