Колючий иней

Показал ей то, что недавно посмотрел сам, на всякий случай отодвинувшись подальше. Она глубоко дышала и то сжимала, то разжимала кулаки, постоянно ругаясь. Порой выдавала такие словечки, которые даже я себе позволял очень редко. Когда закончила, откинулась на спинку кресла и начала усиленно тереть переносицу. Ее руки мелко дрожали, а ботинок нервно барабанил по полу.

— Я подыщу хорошую планет. Никто никогда тебя не найдет. Купим новые документы, и будешь жить припеваючи, — попытался я ее успокоить.

Она медленно развернулась в мою сторону, и от ярости в ее глазах стало неуютно.

— Ты предлагаешь мне забиться в угол и позволить им полоскать мое имя? Стереть Ринору Морган из жизни и заставить молчать? Жить, боясь каждый день, что раскроют и накажут за то, чего я не делала? Нет, Севал! Идут они все в самую черную дыру. Им не удастся меня заткнуть.

Она вскочила и направилась к выходу. Попытался ее остановить, но Рин вырвала руку и проговорила ледяным тоном:

— Мне нужно подумать. Прошу, не тревожь меня.

Так и сделал. Ждал день. Потом второй. На третий уже решил вытаскивать ее оттуда силой. Мы скоро прибудем на астероид, а что делать дальше, ещё не обсудили.

Но она вышла сама. Бледная, уставшая, но полная решимости. Это читалось в поджатых губах и резких движениях. Никаких сомнений: она надумала что-то серьезное. Молча прошли в кухню и сели друг против друга.

— Перед тем, как ты начнешь, хочу высказать свое мнение, — попытался я отговорить ее, даже не зная, от чего именно. — Рин, бросай это и наслаждайся жизнью. Не стоит ввязываться в разборки.

Она немного помолчала и подняла на меня пронзительные голубые глаза. Они были холодны, как лед. Понятно. Мои слова прошли мимо.

— Я услышала тебя, Севал, и благодарю за проявленную заботу. Но у меня на этот счет другое мнение. Случившееся касается только моей жизни, значит, лишь мне принимать решения. Я долго думала и выработала план. Прошу, послушай и не перебивай.

И я слушал. И чем дольше она говорила, тем больше я хмурился. Со стороны задумка выглядела неплохо, но было одно огромное «но». Если бы не Рин в главной роли, я бы согласился, не думая. Но с ее участием ни за что. Слишком опасно. Поэтому, когда она закончила, я сказал только одно слово:

— Нет.

Рин зло сузила глаза и, сцепив зубы, спросила:

— Почему?

— На тебя будут давить. Ты пострадаешь.

— Ты плохо слушал. Мы улетим на свободную планету Кинрис. Я попрошу там убежища, и ни Союз, ни Содружество не смогут до меня добраться.

— Откуда в тебе столько наивности? — устало вздохнул я.

— Так помоги мне! — воскликнула она. — Найди охрану, обучи, как обезопаситься. Это ведь и в твоих интересах! Я — тебе, а ты — мне.

— Рин, не усугубляй свое положение, ввязываясь еще и в это, — снова попытался я отговорить ее.

— Куда хуже, Севал? — горько засмеялась она. — Ты посмотри на меня. Я даже своим именем не могу пользоваться.

— Ты и сама знаешь, что может быть гораздо хуже. И ты прямиком топаешь к проблемам, — строго сказал я.

Она опустила голову, и я не видел ее лицо, но расслышал, как скрипят ее зубы. Рин старалась взять себя в руки, но когда она снова заговорила, я понял, что по-хорошему ее не переубедить.

— Значит так, Севал. Если ты отказываешься помочь мне, я буду действовать сама. Я предлагала тебе помощь в решении твоих проблем — ты отказался. Высаживай меня на астероиде и лети куда подальше.

— Нет, — спокойно ответил я. — Куда ты пойдешь?

— Не твое дело!

Она поднялась и, громко стукнув кружкой по столу, вышла из кухни. Да чтоб тебя! Встал и пошел в рубку готовиться к выходу из прыжка. На астероид нам рано. Сначала нужно решить, что делать. Я теряю время, но бросить ее одну не могу. А взять с собой тем более. Кшарк!

Следующие несколько дней я безуспешно пытался ее отговорить, но она уперлась и не соглашалась скрыться с поддельными документами. Наоборот, старалась переубедить меня. Наши переговоры походили на баталии, от которых я бесконечно устал. Я ей говорил, что задуманное ею опасно, а она упрямо сжимала губы и твердила, что не сможет жить спокойно и должна хотя бы попытаться оправдать себя.

Каждый день я искал подходящую планету, чтобы силой увезти ее и оставить там, обеспечив всем необходимым. Думал, что продержусь, но она решилась на крайние меры.

На исходе третьего дня наших препирательств Рин зашла в рубку и открыла на экране файл.

— Читай, — бросила она.

Мельком пробежался глазами по тексту. В нем эта упертая рассказывала о мутантах все, что знала. В мельчайших подробностях. Даже длину моих когтей не забыла указать.

— Что это? — спросил я, начиная догадываться.

— Письмо, которое автоматически уйдет в несколько крупных изданий, промышляющих полуправдивыми новостями. Их с удовольствием читают люди. И даже если не поверят, об этом будут знать многие. Думаю, твоим сородичам не понравится. И они придут к тебе с вопросами.

Прокрутил до конца и разглядел свое имя. Ах ты, поганка! Зло посмотрел на нее. И как только додумалась?

— Прости. Это я от безысходности. Ты должен отпустить меня или взять с собой.