Колючий иней

Немного придя в себя и собравшись с духом, я решилась выйти. Необходимо узнать, куда мы летим, и проработать маршрут до дома. А еще нужно решить вопрос о смерти папы.

Севала нашла в рубке. Он сидел в кресле такой собранный и уверенный, что я снова почувствовала себя разбитой развалюхой. Поскорей бы все закончилось.

— Куда мы летим? — спросила я, присаживаясь рядом.

— На астероид NRs 562. Там есть неплохая пересадочная площадка. Ты ведь отправишься на Пирани?

Кивнула, даже не спрашивая, откуда он это знает.

— На астероиде продадим часть оборудования и несколько простых камней, компенсируем затраты и подождем корабль, отправляющийся в систему твоей планеты. Оттуда тебе будет легче добраться до Пирани.

— Хорошо, — согласилась я. — Нужно обсудить вопросы, касающиеся моего отца.

Горло снова свело от вставшего в нем кома. Севал протянул руку и коснулся моей. Легонько погладил ее и быстро убрал.

— На станции, где мы купили корабль, я зарегистрировал смерть капитана Моргана. Извини, я без спроса взял его вещи.

Кивнула. Сил ругать его за то, что он стащил доступ к профайлу отца, не было.

— Скажешь, что он скончался от «жидкого серебра» и его кремировали. А ты развеяла прах в космосе, как он и завещал.

Снова обессиленно кивнула. Какая теперь разница, о чем врать?

— Рин, осталось немного. Скоро ты будешь дома, — попытался он меня подбодрить.

Вместо радости я была готова разрыдаться. Душу терзали сомнения. Я раньше так хотела домой, а сейчас боялась там оказаться. Вдруг стало страшно от ожидавшей впереди жизни. Меня будут спрашивать о случившемся. Кто-то пожалеет, кто-то не поверит. Придется жить под постоянным прицелом любопытных взглядов и сочувствующих вздохов.

Сейчас стало так очевидно, что я не смогу, словно ничего и не случилось, остаться в родительском доме. Лучше съезжу туда, соберу дорогие сердцу вещи и улечу куда подальше. Начну новую жизнь.

— Куплю пока себе билет, — пробормотала я, пытаясь скрыть горечь в голосе.

Но он услышал. Встал и, вытащив меня из кресла, легонько обнял. Нежно погладил по щеке и приподнял подбородок. Я не хотела открывать глаза и смотреть на него: слишком сильные чувства он вызывал, делиться ими я не планировала.

— Посмотри на меня, Рин, — тихо попросил он и легонько погладил большим пальцем по лицу.

— Не могу, — с трудом ответила я, глотая непрошеные слезы.

— Тогда не смотри, — прошептал он мне в губы и едва коснулся их своими.

Прижался и не двигался, словно боясь отстраниться. Хотелось стоять так вечно, чувствуя его запах и ощущая исходящую силу, что превращалась в нежность, когда он меня касался. Не смогла удержать пары слезинок, скользнувших вниз из-под ресниц.

Он перехватил их губами и, едва дотрагиваясь, поцеловал прикрытые веки. Мы молчали, боясь разрушить чувство единения и всепоглощающей нежности, окутывающей нас. Севал замер и не двигался, не выпуская меня из объятий. Он словно ждал моих действий. И я не вытерпела. Приподнявшись на цыпочки, сама потянулась к нему.

Он перехватил меня на полпути и поймал мои губы, покрывая их ласковыми поцелуями. Трепетные касания рук делали мое тело ватным. Так хотелось окунуться целиком в дурманящую ауру этого мужчины.

И он не подвел. Подхватил на руки и быстро направился к своей каюте. Ноздри защекотал знакомый запах, присущий только ему, и я с наслаждением его вдохнула. Как я буду по нему скучать! Теснее прижалась к Севалу и погладила по щеке, рассматривая из-под опущенных ресниц уже почти родное лицо.

Мы не спешили. Оба понимали, что прощаемся навсегда, и хотели растянуть минуты как можно дольше. Руки Севала медленно избавляли меня от одежды, касаясь каждого кусочка оголявшейся кожи. Широкие, чуть грубые ладони не спеша скользили по телу, заставляя стремиться ему навстречу.

Стараясь запомнить каждый изгиб его тела, мои руки блуждали по нему то поглаживая, то с силой впиваясь пальцами, не желая отпускать. Мне хотелось целовать его везде и слизывать с гладкой кожи будоражащий аромат. Уткнуться носом и остаться так навсегда, тая от трепетных касаний.

Не спуская с моего лица горящего взгляда, он аккуратно опустил меня на кровать. После его теплых рук простыни казались холодными, и я тихонько охнула. Севал быстро перевернулся и усадил меня сверху, крепко держа за бедра. Словно боялся, что я убегу. Легонько улыбнулась. Зачем? Сейчас никакая сила не смогла бы меня от него оторвать. Я наклонилась ниже, проводя языком по сильной груди, и двинулась выше.

Прошлась невесомыми поцелуями по шее и захватила в плен мочку уха. Тихий выдох сказал о многом. Его тело напряглось, и как бы мне ни хотелось продлить эти ласки, я не выдержала. Опустилась на него и замерла от нахлынувших ощущений. Тело выгнулось, требуя ускорения, но я медлила, смотря в потемневшие от страсти карие глаза.