Колючий иней

Последнее слово я выплюнула ему в лицо и, вскочив на своего Дарика, направила его куда глаза глядят. Сейчас я хотела побыть одна. Мне нужно успокоиться и подумать. Прижалась лицом к теплой шерсти вану и прошептала сквозь слезы:

— Спасибо, милый!

ГЛАВА 32

Севал

Лишь однажды в своей жизни я испытывал такую всепоглощающую ярость и ненависть. Но тогда я хотя бы мог отомстить. А что сейчас? Не имею возможности причинить ей даже маломальский вред. Все ещё хуже. Я зависим от ее самочувствия. Кшарк! Провожая злобным взглядом фигуру, сидящую на огромном сером звере, я проклинал тот день, когда решил ей его подарить.

Злость снова прорвалась наружу, и я зарычал, загребая руками мелкие камни. С силой сжал их в кулаках, чувствуя, как они распарывают ладони. Но даже эта боль не могла меня успокоить. Сидя на коленях, я изо всех сил старался успокоить вырывающегося наружу зверя.

Не хочу оборачиваться. Не сейчас. Это восемь лет назад я не умел себя контролировать, даже находясь под действием сыворотки. За это и загремел сюда. Слишком был молод и зол. Не сдержался. А нужно было по одному убить тех мерзавцев. Да так, чтобы их следов никогда не нашли.

Снова нахлынули воспоминания, от которых в тоске и боли защемило сердце. Марианна. Моя милая Марианна, всегда и везде следовавшая по пятам. Самый близкий человек, готовый делить со мной и маленькие радости сиротского приюта, и большие горести взрослой жизни. Мой незаметный хвостик, вившийся всегда позади. Школа, военное училище, один отряд. Казалось, ей все было по силам, лишь бы оставаться рядом со мной.

А я только трепал ее по голове, не замечая нежных чувств, которые она ко мне питала. Но однажды я словно прозрел. Увидел ее другими глазами и понял, что важнее ее никого нет. Она любила меня и принимала таким, как есть. Мутантом, который даст ее сыновьям свои гены.

Мой народ, живший сплоченно, всегда вызывал страх и неприязнь. Но никто не смел сказать им это в лицо. Мне же зачастую приходилось доносить свою правду до собеседника в драках. Сирота, без поддержки клана, я был слаб, но каждый день пытался доказать себе обратное. Молодой, амбициозный. От меня ждали многого.

В двадцать пять я был уже главой отряда спецподразделения Независимого Содружества. Те сборы были первыми в моей практике, и я очень радовался. Они обещали стать интересными, мне хотелось умыть этих зазнаек с Галактического Союза.

Мной овладело приятное предвкушение, и казалось, что именно в этот момент жизнь наполнилась счастьем. Совсем скоро меня был готов принять один из крупнейших кланов мутантов. От них я узнал о своих корнях, и теперь с радостью вступал в большую семью. Интересная работа наполняла силами, а рядом находилась любимая женщина. Все было слишком идеально.

В тот день я забирал сделанную для нее на заказ ту свадебную серьгу. Никогда в жизни так не волновался. Все жены мутантов, не имея в крови генома ишхаров, носили их. Я тогда так до конца и не понял ее предназначение, не успел подробнее расспросить в клане. Знал лишь, что когда-то давно ее придумали для определения безопасности избранницы. И пусть сейчас все проблемы решались проще, ритуал сохранился и остался важен.

Но мои мечты треснули и рассыпались на части, как хрупкое стекло, когда в капсуле морга вместо нежной и ласковой Марианны меня ждал ее изуродованный труп. Ее еще не успели обработать, и я своим звериным чутьем как наяву видел, что с ней творили те пьяные ублюдки из Союза. В голове словно световая граната взорвалось, и больше я ничего не помню.

Очнулся уже на корабле и долго не мог успокоиться. Зажатая в кулаке серьга вросла в трансформированную ладонь, и лишь на планете я смог вырезать ее оттуда. А эта дрянь посмела ее на себя нацепить, словно побрякушку. Нужно было убить ее. Голыми руками открутить ей голову, а потом утопить.

С силой ударил кулаком о землю. Опять накатило ощущение приближающейся трансформации. Нет. Нельзя. С шумом втягивал воздух через нос и медленно выдыхал через рот. А внутри бушевала адская смесь из чувств. Боль потери сплелась с ненавистью. Они растекались в груди, оставляя за собой осадок горечи и злости.

Как она посмела так себя вести? Маленькая эгоистичная гадина! Заперлась в своем мирке боли и думает, что ей все позволено. Нет. И я найду способ ей это показать. Но не сейчас. Время придет, а пока нужно успокоиться. И я дышал. Снова и снова погружался в потоки воздуха и чувствовал, как напряжение уходит. Хорошо. Еще немного. Вскоре я смог встать и, подняв тело Миро на руки, направился к лагерю.

На подходе встретил хмурого Родстона, которому не пришлось ничего объяснять. Он молча принял из моих рук Миро и ушел во вспомогательные пещеры. А я, словно в бреду, добрался до своих комнат, сел за стол и уронил на него голову. Мне нужно сосредоточиться и подумать. Но голова гудела, как после взрыва, а эмоции никак не отпускали разум.