Колючка в Академии Магии. Большой Турнир

Но демон, который так и не обзавелся семьей, был готов тотчас же признать нас с братом своими детьми. У них с Тобиасом завязались самые дружеские отношения, тогда как я…

Я решила, что с меня хватит и двух отцов, хотя с Зайнешем мы тоже подружились.

И Индара Асверса, отца Шоура, заявившего, что я должна звать его папой, мне тоже вполне хватало. Была еще и его мама, которая относилась ко мне, как к своей единственной дочери, потому что у Шоура оказалось четверо младших братьев.

К тому же королевская чета Адерашша была заворожена возможностями Абсолютной Магии и тем, что этот дар может передаться нашим с Шоуром детям.

О будущих наследниках, признаться, я не особо думала, а вот о том, что мы сыграем свадьбу уже летом – не только нашу, но еще и Ясмины с Бренданом, Шерашша с Эллисон и Вельдаша с Камиллой, – очень даже.

И еще о том, что мне порядком надоела демонстрация прелестей будущей семейной жизни, ну сколько можно мне их демонстрировать?! Я давно уже прониклась ими до невозможности, и нам с Даллис не терпелось перейти к практике.

…Наконец, нас с Тобиасом допустили в сокровищницу.

С нами, конечно же, отправился Шоур, который никуда не отпускал меня одну. Еще были Севастус с Дамьеном – обвинения в предательстве с отца сняли, так что Дунканы могли свободно посещать Аренту.

Присутствовали и Адриан с Зайнешем, почти вся моя семья… Не хватало только мамы, которую мы с Тобиасом решили оградить от подобной правды, и Веспера Саммерса, давно уже не выходившего из своей лаборатории в Грно.

Я даже смирились с мыслью, что он вряд ли когда-либо оттуда выйдет.

Но дневники мы так и не прочли, потому что, стоило мне заметить их в одной из ниш, как с рук Севастуса сорвалось Драконье пламя. Уничтожило защитное заклинание, и за пару секунд – пока я смотрела на это вытаращив глаза, не в состоянии поверить в происходящее, – дневники превратились в пепел.

Он их сжег!..

Взял и сжег!

Тут Шоур поцеловал меня в раскрытый от изумления рот, заявив, что согласен с тем, что произошло. У меня три отца и три брата, и он любит меня даже с таким багажом из родственников. К тому же у него тоже большая семья, а я пока еще от него не сбежала…

Юмор у него всегда был своеобразным.

– Но зачем?! – едва не плача, спросила я у Севастуса, когда Шоур перестал меня целовать.

Хотя, конечно, это было увлекательно.

– Не думаю, что кого-либо интересуют те записи, – пожав плечами, заявил он, и Тобиас с Зайнешем подтвердили, что не особо.

– Меня интересуют! Не надо было этого делать! – сказала ему, но никто не собирался проникаться моим горем.

– Ты уж как-нибудь утешь мою дочь, – намекнул Севастус Шоуру, – а то она переживает.

И Шоур принялся меня утешать – так долго и так умело, пока я не решила: ну и Боги с ними, с этими дневниками! У меня есть три отца, три брата и один жених, который вот-вот, осталось совсем немного, станет моим мужем.

И маме намного лучше, и Даргеш, по-видимому, передумал на нас нападать. Успокоились, поняв, что на горе осталась бесполезная побрякушка, а не древний артефакт.

Почему бы и мне не успокоиться, в конце-то концов?

Чем я и занялась.

Успокоилась, после чего принялась целовать Шоура в ответ, мысленно прикидывая, сколько времени осталось до нашей свадьбы.

Выходило, что три недели и четыре дня. Кажется, не так уж и долго, и я все-таки доживу!

Конец