Колхоз - дело добровольное

— Так вот же он, — попыталась оправдаться Валька, но осознав, что один школьник и чайник на столе никак не тянут на оргию, быстро исчезла за входной занавеской.

— Время позднее, через десять минут закругляемся. И, да, забыл поблагодарить за помощь, если бы не ты, так и мучились на подборках. Петр Иосифович сказал, что это целиком твоя инициатива была. Так, что заглядывай и к нам в гости, если идет новые появятся, обсудим.

— Это вы о чем, Викт Васич, — тут же заинтересовалась подозрительная Оленька. Ей бы следователем работать.

После того, как начальство скрылось за дверью, язва тут же взяла меня в оборот:

— Талисман, говоришь? — прищурившись и уперев руки в боки, надвинулась на меня аппетитной гру… не важно, чем надвинулась.

— Удача — она девица не постоянная. Сам не сделаешь — от неё не дождешься, — попытался я пополнить русский народный фольклор пословицей собственного сочинения.

— Я вообще ради вас старался, а мне за это вместо спасибо и поцелуев предъявы какие-то, — попытался перейти в наступление, но к сожалению, неудачное.

Молчавшая весь вечер Галка, встряла совершенно не к месту:

— Саша, а ты ещё шашлыком нас угощать будешь? Очень вкусный, так хочется, что сил никаких нет.

— Какой шашлык? Это же Ванька… — и разъяренной кошкой попыталась наброситься на. то место, где я стоял ещё секунду назад.

— Всем пока, до завтра! Оленька тебе отдельное чмоки! — это уже из-за двери прощаюсь, во избежание так сказать.

* * *

Спалось плохо, тяжелый липкий удушливый сон пришел только под утро. Здоровье все чаще подводило в последнее время, и ранняя побудка никак не могла улучшить скверного настроения.

Посмотрел на будильник и удивился — до подъема ещё сорок минут. Опять, что-то случилось, Лёня не стал бы его будить без особой причины.

По возрасту и званию давно уже Леонидом пора звать, как-никак не молодой адъютант министра, а целый начальник секретариата, но менять старые привычки не хотелось, да и супруга и дочь Вера его так привыкли звать.

При воспоминании о супруге настроение окончательно оформилось в мрачно-гнетущее. Опять напомнил о себе возраст и неумолимая пустота безвременья, затаившаяся где-то рядом, потихоньку забирающая друзей, родственников и соратников.

— Дмитрий Федорович, звонил секретарь председателя КГБ, передал что Виктор Михайлович через десять минут свяжется с вами. Дело государственной важности, промедление невозможно. Дословно, я записал.

— И чего приспичило председателю комитета при Совете Министров беспокоить меня в такую рань? — отношения с Чебриковом были вполне доброжелательными, но как настоящий военный, никогда особо не любил спецслужбы, и мог при случае подчеркнуть, что формально КГБ — это всего лишь бывший комитет при Совете Министров СССР, в отличие от Минобороны.

От завтрака отказался — аппетита нет, а надоевшая до оскомины овсяная каша одним видом отбивает его возможное появление напрочь. Разговор серьёзный, и лучше быть в парадной форме — даже если собеседник не видит тебя по телефону, чувство собственного достоинства и врожденная пунктуальность и любовь к порядку не позволяет такой несобранности и неуважения к людям.

Через несколько минут зазвонил телефон правительственной связи, пришлось брать трубку самому — Лёня сообразил, что его присутствие явно лишнее и исчез на мгновение раньше. С некоторым сожалением отметил, что его бывший адъютант все больше превращается в хорошего придворного, а от былого боевого офицера уже и следа не осталось.

Да и не был он никогда боевым офицером — в послужном списке лишь пара лет в Таманской дивизии, да лейтенантом взводом успел покомандовать. Взял его по рекомендации старого друга — главного редактора журнала «Советский Воин», коему он приходился самым, что ни на есть зятем.

С другой стороны — обаятельный, умеет с людьми ладить и организатор талантливый. И за восемь лет работы никаких нареканий к нему не было.

Разговор с председателем КГБ потряс и ошеломил далеко не молодого маршала.

И даже не возможность отравления и долгой мучительной смертельной болезни, а совершенно другой факт — предателем оказался армейский генерал, фронтовик, артиллерист. И что самое печальное, он его даже знал лично. Двадцать лет! Сотни, если не тысячи, сданных советских агентов и нелегалов — это не укладывалось в голове.

— Как вы могли такое прошляпить?! — не удержался, сорвался повысил голос в трубку.

Ответ поверг его в шок.

— В конце 1970-х пошла цепь необъяснимых провалов среди разведчиков-нелегалов ГРУ на территории США. Один за одним, едва прибыв и приступив к работе, тут же арестовывались американской контрразведкой.

В ходе расследования было выявлено, что во всех случаях доступ к лично-оперативному досье имел только один человек — генерал-майор Поляков. О ходе расследования было доложено начальнику ГРУ Ивашутину, но дело было заморожено начальником кадров ГРУ, который курировал эту структуру по линии ЦК КПСС. Полякова отозвали из Индии, где он работал в этот момент, но дальше никаких действий не было принято.