Колхоз - дело добровольное

— У нас в горкоме прошла информация, причем с самого верха, что решение уже принято, и документы уже в Президиуме Верховного Совета, — где нужно подчеркиваю местоимение множественного числа интонацией, дополняя многозначительным указанием направления в сторону потолка.

Делаю театральную паузу, и выдаю долгожданную новость:

— Изменить название поселка Нижневолжский на город Нариманов. Решение будет оформлено в течение месяца.

Надо было видеть, какая гамма чувств и эмоций отразилась на взволнованном лице партийного карьериста. Если бы ему сообщили, что он выиграл автомобиль «Волга» по лотерейному билету, который подарила ехидная тёща на 23 февраля — эффект был бы меньше.

— Действительно, очень хорошая новость. Спасибо Саня, в долгу не останусь. Мы вместе с Мишей приедем, он и сфотографирует. В ближайшее воскресенье устроит? Часам к десяти утра?

Куда деваться, были у меня планы на выходные ещё раз добраться до Волгограда, но вспомнил, что батя сюда приехать обещал, вместе с грузинским коньяком в гости к другу Йосе.

— Ты говорил, что есть возможность забросить материал в область?

Ага, дай ему ноготь, он и локоть откусит — хваткий дяденька. На самом деле, говорил я совсем другое, но поскольку это в моих же интересах, то соглашаюсь подумать, как можно помочь.

Довольный Женя (мы же теперь друзья!), пытается намекнуть на то, что неплохо бы обмыть это дело, но вспомнив о моем возрасте, интересуется предпочтениями Вик Васа и Иосифа Петровича.

Мне все равно, а им приятно будет, поэтому предлагаю ограничиться коньяком, да и батя с ним же прибудет — дополнят друг-друга. Правда, с мягкими девками придется повременить, мама явно не одобрит такого «расширенного» празднования.

Расстались, если не лучшими друзьями, то близко к этому. В машине меня уже заждался водитель татарской национальности с экзотическим именем Коля:

— Чего так долго, прямо перед райотделом торчим. Угощайся студент — сдачи не было.

— Спасибо, — растрогался от такой невиданной щедрости. На черной от въевшегося масла, которое не берет никакое мыло, ладони лежит…жвачка.

Неделю уже в Советском Союзе пребываю, и первый раз с ней сталкиваюсь, хотя согласно легендам и мифам начала двухтысячных о жевательной резинке грезили все поголовно, и жить без неё не могли. За исключением пенсионеров и младенцев, естественно. А тут она в сельском райцентре свободно продается, и даже без очереди?!

Восторги мои, правда, быстро утихли, стоило принять внутрь этот продукт сумрачного гения советской кондитерской промышленности.

Выглядела она странно — некая полупрозрачная субстанция, твердая и хрупкая, как стекло. По форме и размерам — как школьная стёрка.

Поначалу принял за импортную, но приглядевшись, разобрал название «Kalev» — прибалтийская оказывается.

Через несколько минут после разгрызания, жвачка начинала проявлять изначально предусмотренные качества — становилась мягкой и даже тягучей. К сожалению, к тому моменту вкус, изначально довольно странный, уже исчезал. К тому же резинка заметно уменьшилась в объеме — о надувании шаров из неё мечтать не приходилось.

* * * Лирическое отступление про злополучную жевательную тянучку

Впрочем, к тому времени в советской торговле уже должны были появиться более качественные клоны жвачки «Ригли» в виде пластинок с разнообразными вкусами: малиновая, апельсиновая, мятная и кофейная.

Завершая воспоминания об этом судьбоносном для страны продукте, стоит упомянуть, что жуткого дефицита даже импортных жвачек никогда особо не наблюдалось. Иностранные студенты возили их целыми сумками, делая сумасшедшую накрутку в пять-десять раз, кроме них два раза в год областной центр посещали чехословацкие спекулянты, умело маскируясь под передвижной «Луна-парк» и толкая импортную заразу из-под полы по астрономическим ценам от 50 копеек до полутора рублей за штучку! Особо наглые и бессовестные чехи ставили жвачку в качестве призов в кегельбане или тире, где она обходилась несведущим, где надо их покупать напрямую, родителям клянчащих чад, до трех рублей за пластинку!

* * *

День прошел буднично: обед, помывка кудрявых парнокопытных и домой. Лишь Зейнулла порадовал напоследок, что завтра с утра мы едем «обувать» промысловиков — единственную отару он перекинул на послеобеденное время, при этом пообещал закрыть норму для всей бригады.

И это хорошо! Нет, не от того, что во мне проснулась неудержимая тяга к обогащению — финансовый резерв жизненно необходим и позволяет строить планы с большим запасом прочности. Предыдущая поездка в Волгоград мне обошлась в недельный заработок на сборке томатов — с такими расходами по миру пойти можно, а компенсировать и платить командировочные никто вроде бы не собирается.