Колхоз. Назад в СССР 3

Участковый остановился возле школьного забора, На территорию не заходил. Наблюдал за нашей компанией со стороны.

Я так понимаю, подошёл он тихо, а значит, прекрасно заметил прения, которые активно шли между мной, Матвеем Егорычем и братцем. Это хорошо, что Ефим Петрович не подкрался ближе. Очень сильно удивился, если бы услышал тему споров.

Споры эти продолжались с обеда. Андрюха, сволочь такая, категорично отказывался участвовать в спасении родного села. А именно — собирать коровьи лепехи. Брат тоже, называется. Ладно я. Понять можно. Где навоз и где Жорик Милославский. Достаточно кормления кур, работы в огороде и всякой такой херни. Спасибо тебе, Господи, что никто этого никогда не узнает из моих прежних знакомых. По причине их отсутствия, пока ещё даже в проекте. Если Жорик Милославский, сгребающий лопатой дерьмо, это — нонсенс. То Денис Никонов шатающийся по свиному хлеву в галошах, или кормящий бешеных кур, или нарезающий круги от психованного быка по ночному селу — это просто постапокалипсис в чистом виде. Конец света. Отвечаю.

Но тем не менее, Андрюха упёрся, как баран. Я приводил кучу обоснований, насколько нам нужно, просто жизненно необходимо, к субботе обеспечить себя большим количеством того, что позволит команде Зеленух выиграть матч. Бесполезно. На каждый мой довод у него был один ответ. Типа, он, конечно, парень деревенский, и все понимает, но бегать по селу, подставляя коровам под хвост ведро, точно не собирается.

— Да как ты не вкуриваешь! — Горячился я. — Другого варианта нет. Ты не видел команду Воробьевки. А я видел. Там вполне себе нормальные игроки. И посмотри на наших! Калеки! Матвей Егорыч! Да скажите Вы ему!

Дед Мотя сидел рядом, между мной и братцем. По факту, мы с Андрюхой переругивались через его голову.

Закончив дела, устроились во дворе школы. Подложили под задницы старые газеты, чтоб уж не совсем на земле. Сегодняшние работы были выполнены, а участковый на тот момент ещё не явился.

— Что? Я вообще имею аллергию. — Невозмутимо заявил Егорыч.

У меня от злости чуть приступ бешенства не случился. Как положено, с капающей слюной. Издеваются, что ли?

— На коровье дерьмо? Аллергия на коровье дерьмо?! Серьезно?! — Я понимал, ещё немного, и начну их лупить чем-нибудь по голове. От избытка эмоций. — С хера ли? Вам сто лет в обед. Как Вы жили-то в деревне при таком диагнозе? А главное, кто Вам его поставил? Пчёлка Майя? В Зеленухах фельдшер и слова такого не знает, наверное.

— Ты Жорик, соображай, что говоришь. Аллергия, а не эта… не шизофрения. Какая пчёлка? Я, по-твоему, совсем ку-ку? — Дед Мотя покрутил у виска указательным пальцем, ноготь которого, как и кожа на кончике, был почему-то жёлтым. — Аллергия. Да. Имею право. Я в него, в дерьмо, и не лезу каждый день. Но точно знаю, аллергия есть. Все. А ты, Андрюха, не кочевряжся. Чай не девка.

И вот этот разговор ходил у нас по кругу половину дня. Когда закончили красить фасад, сели ждать участкового.

Федьку Матвей Егорыч отправил на другой конец двора. Под предлогом все той же, внезапно возникшей аллергии. В том числе и на запах. Не только на вид. Поэтому Отелло сидел на расстоянии.

Дед Мотя посмеявшись, сказал, типа, как Ленин в Шушенском. Только тот делом занимался, а Федька просто бестолково воняет на все село.

Конечно, Федор один хрен усердно косился в нашу сторону. Да и уши напрягал так, что они у него покраснели. Обрывки фраз до Федьки долетали, но я не опасался, что он мог услышать. Тема спора — коровье дерьмо и кому его собирать. Мало ли, о чем это. Может, мы с Андрюхой родной огород удобрять планируем.

Тем более, судя по кислой роже Федора, он так ничего и не понял. Поэтому в итоге плюнул, отвернулся и задремал, облокотившись о дерево плечом. Стоя. Позавидуешь человеку.

А я настолько вдохновился возникшей идеей, спасибо Федьке, что реально готов был, хоть силком, но заставить своих горе-партнеров принять участие в ее реализации. В моем понимании она выглядела гениальной. Потому как другого варианта заполучить победу, тупо не видел. Да и не имелось его. Это точно.

А расклад был следующий. У нас в наличии — футбольные команды — две штуки. Футбольное поле — одна штука. Сразу встаёт вопрос, кто на какой половине играет. Встаёт по-любому, так как с этого все и начинается.

Матч в Зеленухах не «Еврокубок». Вариант жеребьевки один. Судья бросит монету. Уверен. Вряд ли здесь, в 1980, это будет какой-то другой способ. Не бумажки ведь тянуть игрокам. И не считалочкой играть на выбывание.

Значит, одна команда назовет «орла», а вторая — «решку». Кто выиграл, получает возможность выбрать ворота. Тут, именно в моменте жеребьевки, конечно, мой план пока не идеален. Это несколько усложняет путь к всеобщему счастью в виде финальной победы. Но! Если я буду полагаться на судьбу, то да. Вывезти может в любую сторону. Судьба, как известно, баба непостоянная, где-то даже гулящая.

Поэтому, задача номер один — сделать так, чтоб жеребьевку выиграла команда Зеленух. Это — первый шаг к победе.