Колхоз. Назад в СССР 3

И это не было пустыми словами. Хрен его знает, что мутит наша с Жориком маман. Ясно понимаю лишь одно, выйдет из этого полное дерьмо. Для меня, естественно. Значит, соратники в этой борьбе нужны, кровь из носа. На дядьку и тётку пока никакой надежды. Обработали их нормально. А дальше, посмотрим. Но сейчас, в эту именно минуту, рассчитывать могу лишь на Андрюху и Машку. Сестрица, кстати, удивила. Серьезно. Она глазами готова госпожу Милославскую разорвать. Почему-то, несмотря на юный возраст, не повелась на мамочкины игры. Машка сейчас в моих глазах выросла на две головы. Вот тебе и хохотунья-веселушка. А шарит больше некоторых.

Родственники расселись обратно и теперь ждали нас с братцем. Пришлось топать к столу. С одной стороны расположились Виктор, госпожа Милославская и Настя. С другой — Семён.

— Двинься! — Я пхнул младшенького в бок.

Тот недовольно фыркнул, но послушался. Хотя, в отличие от маман, у Семена на лице были написаны искренние, настоящие чувства. Если вспомнить мою первую реакцию на деревню, вполне понимаю, пацана сейчас конкретно колбасит. Он жил в Москве, в шикарных условиях, а тут — Зеленухи. Но, походу, Светланочке Сергеевне, для достоверности, нужен был и второй сын. Вот, типа, вся семья старается помочь придурошному Жорику. Ну, ну…

— Ох ты ж мляха растудыт…

На фоне коллективной драмы, никто не заметил, как открылась калитка и во дворе обозначилась Ольга Ивановна.

— А я думала, показалось. Когда машина приехала. Нет, не показалось. — Соседка подошла ближе, сложила руки на груди и уставилась на Милославскую.

— Ты чего приперлась? А? Звал кто?

— И я Вам рада, Ольга Ивановна… — Светланочка Сергеевна мило улыбнулась.

— Ты не манди! Ясно? Рада она! От твоей радости у меня гастрит открылся. Зачем приперлась, спрашиваю? Виктор! Что за дела? Ты почему эту змеюку в дом пустил. За стол посадил. Потчуешь.

Я посмотрел на соседку с уважением. В некотором роде, в этот момент даже ее полюбил всей душой. Хоть кто-то говорит правду.

— Ольга… давай отойдем. — Настя опять вылезла из-за стола и потянула соседку за собой к дальнему углу двора. Чаепитие явно не задалось.

Тетке так и пришлось толкать Ольгу Ивановну вперёд, потом что та упорно таращилась на госпожу Милославскую, постоянно оглядываясь в ее сторону. Пенсионерка, с которой у меня было столько стычек, которая издевалась над городским пацаном, сейчас оказалась наиближайшим товарищем и соратником. Она всем своим видом демонстрировала презрение к Светланочке Сергеевне. Да уж…Мамочка умеет оставить о себе незабываемые воспоминания. Ее тут лет двадцать на было. Последний приезд не считаю. Милославская появилась на час и исчезла. И при этом, вон какая реакция.

— Кто?! Жорик? Да он здоровее вас всех вместе взятых! — Донеслось через две минуты из угла, где тетка что-то втолковывала соседке.

Причем, Настя реально объясняла ситуацию. Видимо, факт присутствия Светланочки Сергеевны в Зеленухах вообще и в доме Виктора в частности, был настолько возмутительным для местных, что просто сказать «не ваше дело» тетка не могла.

— М-м-м-м… Ну, ну… Ладно. Я тоже с вами чаю попью. — Гаркнула вдруг соседка на весь двор, прерывая Настю. — А вот эту херню ты потом Мотиному Борьке расскажешь. Хотя, и козел в нее вряд ли поверит.

— Просто у тебя предвзятое отношение к Светке. У меня тоже. Она плохую память о себе оставила. Но пойми, это ради Жорика… — Настя пыталась успокоить Ольгу Ивановну и косилась в нашу сторону с выражением вины на лице. Типа, мне бы этого лучше не слышать.

Тем более, за столом все сидели молча, с интересом наблюдая ход переговоров. Один только Семён забил на весь этот цирк. Поняв, что окружающая действительность точно не кошмарный сон, и к ней надо привыкать, он осторожно, двумя пальцами взял чашку с чаем, ухватил горсть печенья, сунул его в рот, а затем принялся с громким хрустом пережёвывать.

Ольга Ивановна фыркнула, демонстративно выдернула руку, за которую ее придерживала тетка, и строевым шагом протопала к столу. Плюхнулась на скамейку, как раз напротив Милославской. Маман продолжала улыбаться, но уже с меньшим задором. А вот я любил соседку все сильнее. Поддержка пришла, откуда не ждал.

— Значит так… Тебе здесь не рады, ты это знаешь. Прежде чем уехать, перед всеми успела обосраться. Что уж там у вас с Виктором вышло — тайна за семью печатями. Но я знала его родителей. Видела Витьку, когда он с голым писюном по двору цыплят гонял. И тебя тоже. С голой жопой видела. Поэтому знаю обоих, как облупленных. Ради Жорика? Хорошо. Но имей в виду. Если приехала опять гадить, я тебе ноги сломаю, подол на голове завяжу и юлой пущу по полю…

Семён подавился и закашлялся. Ясное дело. Думаю, он никогда прежде не слышал, чтоб с госпожой Милославской кто-то так говорил. Я со всей дури двинул младшенькому по спине.

— И ещё… — Ольга Ивановна взяла пустую чашку, заварник, налила темную ароматную жидкость, поднесла к кранику самовара, открыла его, налила кипяток.

Все это время Светланочка Сергеевна не сводила глаз с рук соседки. Будто ожидала, что сейчас содержимое чашки полетит в нее.