Колхоз: Назад в СССР

В углу двора оказался участок, огороженый деревянным забором, чуть ниже моего роста. Там, за оградкой, куры суетятся. Среди них петух ходит.

— Ясно. Ладно. Сейчас поймаем. — Заявил Андрюха и через забор полез.

Перебрался, стоит, смотрит на птиц. А мы с Клавдией стоим, смотрим на Андрюху. Просто ровно чуть левее от того места, которое он перелазил, вообще-то, ручка калитки видна. Бери, открывай, заходи.

Тут ещё куры, похоже, подвох почуяли, занервничали. Все, в общем, на нервах. Андрюха, Клавка, куры, даже петух. Он почему-то к ограде подошёл и на меня смотрит с подозрением. А я вообще никуда не лезу. На месте замер. Верно дядька сказал, у нас с куря́ми отношения сложные. Но петух этого точно не знает, а поэтому пристально глядит, будто примеряется.

— Ох ты Господи… — Протянула Клавдия, несколько минут понаблюдав за бестолково переминающимся среди кур Андрюхой.

Потом подошла, и калитку открыла. Как нормальный человек. Чего братец по заборам лазил, не понятно. Походу, от стресса. Я вообще понял, что вид хозяйки вызывал у него сильное волнение. Не привык Андрюха, чтоб бабы перед ним в таком образе ходили.

Клавдия первую попавшуюся несушку ухватила и братцу вручила.

— Вот. Ее руби.

Переросток из загона выскочил, ко мне прямым ходом, а потом курицу из рук в руки передал.

— Держи. — Говорит.

Сам откуда-то со стороны уже здоровенный пень тащит и топор.

Клавдия, понимая, что шанс был бездарно потрачен, и при Андрюхе ни черта у нее не выйдет, решилась на последний способ. Пошла, так сказать, с козырей. Чуть в стороне от того места, где братец собрался куриную экзекуцию устраивать, располагалось строение, уходящее в землю. Оно прям и было так сделано, что будто из земли растет. Клавка к нему, к этому строению, подошла, дверь открыла, по ступеням начала вниз спускаться. А потом кричит откуда-то из глубины.

— Георгий, что-то свет в погребе погас. Помогите с лампочкой разобраться.

Думаю, ага. Щас! Бегу, волосы назад. Ты меня там в этом погребе и заломаешь.

— Андрюх, помоги человеку. Я ведь жопорукий, начну лампочку крутить, все завалю. Ты иди, подожду тебя. — Очень постарался голосу придать немного лести. Мне не жалко, а Переросток возьмёт удар на себя.

Братец внимательно посмотрел в мои честные глаза, но они были предельно невинные. У меня вариант один. Либо собой жертвовать, либо Андрюхой. Естественно, я решил, Андрюхе проще это цунами страсти пережить.

Братец плечами пожал, однако, к погребу пошел, хотя под нос бормотал про городских дебилов, которые простых вещей сделать не могут.

— Ты только сразу голос не подавай. Не пугай человека. Она думает, спокойный, культурный, вежливый парень на помощь придет, а тут ты — бычок в два метра.

Андрюха ещё раз пожал плечами, окинул меня выразительным взглядом, походу сомневался в моей культурности, а потом полез внутрь. Я же курицу под мышку и бегом к двери. Смотрю, андрюхина спина вниз уходит, по ступенькам. Недолго думая, дверь аккуратно прикрыл. В темноте разберутся. Или, что гораздо лучше, наоборот не разберутся. Главное, чтоб Андрюха раньше времени себя не выдал.

Курица по-прежнему под мышкой. Стою жду. Пять минут жду. Десять минут жду. По моим прикидам уже из подвала Клавдия должна вылететь с громкими криками, разобравшись в подмене. Она же по любому меня ждала. Приставать начнет, а там вовсе не то, что должно быть.

Из погреба и правда вылетело. Через минут двадцать. Только не Клавдия, а Андрюха. Глаза у братца были такие круглые, что курица у меня под мышкой нервно закудахтала, а потом лапами задергала. Понять ее можно. При таких стрессах не то, что закудахчешь, яйца нести начнёшь. И я сейчас не про пернатую.

Переросток на ходу поправлял штаны, пытаясь туда засунуть рубаху. По щеке — морковный след тянется. И на шее тоже. Да и на рубахе заметил. Не подвела Клавдия. Точно время зря не тратила.

— О-о-о-о-о… братец. А что, лампочку уже вкрутили? — Стою изображаю из себя идиота.

— Ага! Вкрутили! Теперь хрен выкрутишь. — Гаркнул Андрюха, а потом прям с ходу подскочил к чурке, в которую был воткнут топор. Хвать его в руки, и говорит мне.

— Клади ты эту гребаную курицу. Вали́ть надо. Клавка совсем… чего-то странная. — И главное дыхание у Андрюхи какое-то подозрительное. Думаю, да нет… Не успели бы… И что ж она, Клавдия, не смогла отличить? Точно, нет.

— Ну! — Братец с этим топором и со своей красной рожей, как маньяк смотрится. Глаза горят, на лбу — испарина.

Я то что. Мне сказали клади, я положил.

— Держишь? — Говорит братец.

— Держу, — отвечаю уверенно.

Он топором — хрясь! В одну сторону голова отлетела, а в другую сама курица рванула.

Нет. Я ее держал. Честно. Но когда Андрюха топором замахнулся и долбанул им по пню, на секунду показалось, сейчас он мне за все как раз и отомстит. Рука дернулась. Кто же знал, что дальше такое продолжение будет.

Но от развернувшейся драмы я просто охренел.

— Андрюха! — Ору ему, — Говорил же, прокляты ваши Зеленухи! Зомби — куры!

— Какие на хер зомби?! Идиот! — Братец топор бросил и бегом куриный труп ловить.