Колхозное строительство 2

Сказали — уезжаем, и уехали. И это КГБ! Лучших ведь в «девятке» держат. Семичастный рассердится. А Суслов?

Суслов через три часа позвонил в номер.

Пётр ждал. Даже раньше ждал.

— Алло. Пётр Миронович Тишков? — голос немолодой и усталый.

— Да. Слушаю вас.

— Сейчас будете говорить с Михаилом Андреевичем Сусловым.

— Пётр Миронович, что вы устроили в аэропорту? — а голос-то весёлый.

— Предотвратил покушение на члена ЦК и министра культуры товарища Фурцеву Екатерину Алексеевну. Какие-то подозрительные люди пытались по ней стрелять, но я и мои певицы вступились за Екатерину Алексеевну, и покушение не удалось. Неизвестные, воспользовавшись всеобщим замешательством скрылись, — ну а что ещё говорить?

— Вы серьёзно?

— Конечно. Люди были не в форме, документов не показали, даже не представились. Для работников спецслужб слишком низкая подготовка. Вообще нулевая. Одна девица всех раскидала. Скорее всего, американские шпионы — хотели сорвать подготовку к празднованию 50-летия Советской власти, — ого, закатил шар!

— Наслышан о вас. Странный и непростой вы человек. У вас ведь и десяток свидетелей есть?

— Происшествие наблюдало несколько десятков человек. Все подтвердят несуразность действий шпионов. Плохо их американцы подготовили.

— Вы думаете, это смешно? — вот и злость в голосе. Зачем?

— А вы, Михаил Андреевич, готовы доверить свою жизнь этим людям? Ладно — в разведку. Просто по парку не боязно гулять?

— Завтра за вами в десять утра заедет машина. Шофёр представится. Он из девятого управления. С ним и товарищ Фурцева будет. Негритянку не берите. Спокойной ночи, — гудки. Ничья. Пока.

— Вика, беги на почту и отбей телеграмму дяде Пете. Срочно нужен здесь. Ближайшим самолётом.

Событие пятьдесят четвёртое

Нежная Правда в красивых одеждах ходила,

Принарядившись для сирых, блаженных, калек.
Грубая Ложь эту Правду к себе заманила —
Мол, оставайся-ка ты у меня на ночлег.

Фурцева всю дорогу молчала, даже на приветствие ответила только кивком. Не очень хороший знак — ведь лучше информирована, наверное. «Чайка» утробно рычала. Внутри было прохладно, работал кондиционер. Пётр сидел в этом советском лимузине в первый раз. Спереди, как обычно, диван. Панель из дерева — может, и красивого, но в сочетании с велюром дивана смотрится дико. Руль, как у «Волги», тонкий и большой. И нет рулевой колонки — прямо к панели из этой карельской берёзы и присобачен пимпочкой. Их с Фурцевой посадили на задний диван с массивным подлокотником в центре. Получается, машина четырёхместная? Ан нет. К спинке переднего дивана приделаны два раскладывающихся креслица. Мудрые инженеры. Стеклоподъёмники ручные, дебильные шторки на окнах — не додумались ещё до тонировки. Больше всего умилили ручки на двери и задних сидениях. Эдакие лямочки из дерматина под цвет салона. Не хватает на десяток выпускаемых в год машин карельской берёзы. Бедно страна живёт! Продаёт древесину ценную на запад — и эти крохи валютные сразу братским компартиям высылает. Троцкисты.

Больше всего поразила передняя форточка. Если в машине кондиционер, то зачем она? Хотя ясно. Это чтобы водитель курил во время поездки и пепел на улицу стряхивал. А дым назад чтобы тянуло, на Брежнева и других членов. Молодцы инженеры, подумали о народе. Нет подголовников. Слизывали ведь с западных образцов — там-то, что, тоже нет? Или экономия?

Больше ничего рассмотреть не удалось — приехали. Могли бы и пешочком пройтись, от «России» до Кремля — считанные метры. Солдатик проверил у водителя пропуск, подозрительно глянул на Тишкова и открыл ворота. Вручную. Где инженеры? Могли бы и моторчики присобачить. Ах да — все деньги братским компартиям, ни копейки себе.

Встречал целый полковник. Даже не целый, а полуторный. Пётр был немаленького роста, а тут чуть не на полторы головы выше. Метра два в длину — не в высоту же. Для 1967 года и СССР — гигант просто.

— Заходите, товарищ Пельше вас ждёт, — с явным прибалтийским акцентом пригласил полковник, открыл дверь.

Пельше? Теперь понятен и рост, и акцент, прибалты — они вообще высокий народ. Но почему Пельше? Что с Сусловым? Хорошо это или плохо? Все эти вопросы возникли в голове Тишкова, пока они оглядывались в кабинете нового члена Политбюро.

— Присаживайтесь, товарищи, — средних размеров кабинетик с массивом из дерева по стенам. Под зелёным сукном стол. Большой, в треть этого самого кабинета. Зачем? Чем больше стол, тем важней начальник? К этому монстру придвинуты небольшой столик из другого дерева и два стула. Ещё несколько стоят вдоль стен. Фурцева дёрнулась было в угол, но Пётр в эти игры не стал играть — подошёл и сел за правый стул у приставленного к старшему собрату некомплектного столика. Вздохнув, примостилась напротив и товарищ министр.