Колхозное строительство 2

Песни всё же перевели и спели. Не обошлось опять без команданте Боске. Волхв сделал подстрочный перевод, а член политбюро компартии Кубы придал этому рифму и ритм. Судить о качестве перевода было некому, однако кубинки спели. Теперь осталось дождаться реакции простых кубинцев.

— Да, Екатерина Алексеевна, спасибо вам за волхва Алёшеньку. Ценный кадр.

— Не за что, пользуйтесь. Теперь плохая новость. Англичанин Олдем прислал мне двух деятелей. Один поэт, молодой, да ранний. А второй — учитель русского языка в этом их Оксфорде. Там у них какой-то скандал вышел с руководством университета, вот его и турнули. Но не обольщайся. Я с ним разговаривала, он точно не коммунист. Анархист скорее.

— Это плохо. Хотелось бы коммуниста, — на полном серьёзе проворчал Штелле. По крайней мере, сделал всё, чтобы так слышалось — а сам чуть не захлебнулся смехом. Ох, уж эти старые большевики.

— Ничего, может, переосмыслит взгляды. Так вот, о плохом. Не могут они к тебе приехать.

— Почему?

— Да потому, что Свердловск — закрытый для иностранцев город. Не купить им билеты на самолёт — а я к Семичастному не пойду. Мы тут из-за одного скрипача недавно поругались, — а голос радостный. Боец!

Вот что за страна! В КГБ куча предателей, диссидент на диссиденте в столице, а закрыт для иностранцев Свердловск. Точно, там ведь есть завод «Три тройки». Какую-то электронную начинку для ядрёных бомб делают. Украдут схему! Всё — пипец державе. Это при том, что наши микросхемы — самые большие в мире. И в бумагу с чертежами у проходной тётки пирожки заворачивают. Хотя, может, пока и не в чертежи — но во что-то же заворачивают?

— Екатерина Алексеевна, есть ведь поезд, Москва — Серов. Идёт всего сорок один час. В Серове я их встречу. На поезд билеты продают без паспортов, — что можно сказать: «Энергия есть — ума не надо».

— Вот умный ты мужик, Пётр, а дурак. Кто же двум иностранцам билет продаст в Серов?

— Екатерина Алексеевна, так пусть ваш помощник билеты купит. Только не объясняйте, для кого и зачем. Всё же бережёного бог бережёт. А этих английских борцов с режимом попросите не разговаривать в поезде — «да», «нет», и весь диалог. Надеюсь, преподаватель русского осилит эту мантру.

— На преступление толкаешь?

— В чём же преступление? Серов ведь не закрытый город.

— Убедил. Встречай, завтра выпровожу. Про двадцатое не забудь. С тобой полечу. Одного тебя как оставишь? Ещё учудишь чего.

— Точно — пойду в мае купаться на пляж Варадеро. А ещё сигар и сигарилл Брежневу куплю. Как думаете, он какой ароматизатор предпочитает? Ваниль, вишня, какао, кофе, яблоко? С мундштуком?

— Сволочь ты последняя, Пётр Миронович. Не помню, говорила ли тебе. Не трави душу. Да, с нами возвращается домой Эрнесто Че Гевара. Да не один. Похоже, он женится на Светлане Аллилуевой. Представляешь?

— Представляю. Пипец Боливии и Венесуэле.

— Чего за пипец? — булькнули на той стороне.

— Выражение такое, чтобы матом не ругаться.

— Пипец! Ну ты и сволочь. Всё, до встречи.

Событие пятьдесят первое

Под крылом самолёта о чём-то поёт зелёное море тайги.

Знак отличия — Рауль Гомес Гарсиа (за заслуги в культуре). Этот Рауль был поэтом и журналистом. Вот его именем и названа награда, которую вручают Национальный профсоюз работников культуры и Министерство культуры. Зелено-красно-белая ленточка и круглолицый поэт на круглой медали.

Национальный орден «Плайя-Хирон». Прямо как у Гагарина, который и был первым обладателем этой награды. Представляет собой золотую медаль диаметром 5 см и толщиной 1,5 мм. На аверсе изображён ополченец (милисиано) с оружием на фоне двадцати знамён, олицетворяющие двадцать республик Латинской Америки, а также девиз — Patria o muerte («Родина или смерть»). На реверсе надпись: Orden Nacional Playa Girón («Национальный орден Плайя Хирон»). Лента ордена — оливкового цвета.

Медаль «Дружба» («De la Amistad»). Медалью «Дружба» подлежат награждению кубинские и иностранные граждане, организации или учреждения, отличившиеся достижениями в индивидуальной или коллективной деятельности на благо дела строительства справедливого общества, укрепления братских уз дружбы, помощи и взаимовыгодного сотрудничества между народами. Красно-бело-синяя ленточка и золотистая круглая медаль с венком или цепочкой по кругу, внутри звезда и надпись «Amistad».

Вот итог недельного пребывания на Кубе. Ну и, апофеозом — «Premio Literario Casa de las Américas» — «Премия Дома Америк». В номинации поэзия. Оторвался.

Плюсом три медали «Дружбы» получили Фурцева и Сенчина с Толкуновой. И — поразительное дело! — Марию Нааб-Тишкову (Вику Цыганову) тоже наградили. Десятилетнюю девочку! Дали этот самый Знак отличия — Рауль Гомес Гарсиа (за заслуги в культуре). Не медаль, конечно — но интересно, как на это отреагирует правительство. У Сенчиной, Толкуновой и Маши теперь есть награды иностранного государства, а вот нашего родного нет. Могут и исправить. Нужно будет Екатерину Алексеевну подтолкнуть слегка.