Колхозное строительство 6

В этот момент свою тяжёлую перчатку бросил на зашатавшиеся, как пьяные, весы… Дуайт Эйзенхауэр. В Америке не принято, чтобы экс-президенты после окончания срока продолжали активно участвовать в политической жизни, но такое уж странное шло время. Уже глубокий старик, в начале года переживший инфаркт, но всё ещё пользующийся огромным авторитетом в военных кругах отставной генерал армии заявил, что готов вновь идти на выборы. Он предложил себя в качестве вице-президента, если кандидатом от Республиканской партии станет Гарольд Стассен. Многие политтехнологи и аналитики в этот момент заскрипели извилинами: «Кто?!» Этот тихий, религиозный человек до войны был губернатором Миннесоты и считался восходящей звездой политического небосвода, но ушёл с губернаторского поста добровольцем на флот, а, вернувшись с войны, обнаружил, что за это время его напрочь затмили другие люди, спокойно просидевшие в кабинетах все те два года, что он болтался в железной коробке по Тихому океану и помогал адмиралу Хэлси планировать десантные операции. Начиная с 48-го, Стассен неизменно выдвигал свою кандидатуру на все выборы, до которых мог дотянуться — президентские, сенаторские, губернаторские и в палату представителей — но тщетно. Спонсоры не спешили совать в карманы деньги в обмен на красивые обещания. В 68-м он в седьмой раз объявил, что планирует побороться за выдвижение кандидатом в президенты от Республиканской партии. Тусовка понимающе хмыкнула и покивала. Стассен развёл руками — дескать, «извините, ребята, привычка» — и начал скромную кампанию с упором на поддержку рядовых американцев, мелких предпринимателей и фермеров, сильнее всех пострадавших от всенародной замятни.

Внезапно на безрыбье кандидатура Стассена вызвала живой интерес. В своё время он служил на разных должностях в администрации Эйзенхауэра. В его опыте сомнений не было, но он не ассоциировался с надоевшей всем хуже горького чили политической элитой. Военные отнеслись к нему по-свойски — он даже выступил в кителе коммандера во флотской академии в Аннаполисе, что ужасно рассердило губернатора Мэриленда Спиро Эгню — тот ранее надеялся пойти на выборы вторым номером у Никсона, а теперь пытался сколотить какой-никакой штаб в поддержку уже себя лично. Даже те негры, которые остались в стороне от войнушки и лихорадочно искали, к кому бы им теперь прилепиться, вспомнили, что Стассен вместе с Мартином Лютером Кингом в 63-м хаживал в составе баптистской делегации в марш на Вашингтон, где покойник толкнул легендарную речь «У меня есть мечта».

Неожиданное заявление Эйзенхауэра взорвало политическую тусовку. При поддержке экс-президента, чьё правление помнили в Америке как время небывалого процветания и экономического роста, Стассен мгновенно стал фаворитом. Демократы со своим близким к нулю рейтингу попробовали трепыхаться, выдвинув сенатора от штата Мэн Эда Маски, урождённого Эдмунда Марцишевского, сына польских эмигрантов. Стассен в ответ заявился в Пенсильванию и обратился к собранию амишей на немецком — родном языке своих родителей. Эйзенхауэр поехал в Эри и выступил перед лидерами движения «Русские идут», пообещав, что никаких репрессий против русских американцев не будет — и сказав с трибунки, между прочим, несколько слов, которым его научил маршал Жуков на пирушке после вручения американскому генералу ордена «Победа». Публика грохнула. Штат был выигран досрочно.

Событие сорок второе

— Как там у вас? Дороги-то убирают?

— Похоже, да! Дороги у нас на зиму убирают…

Зима укатила. Тут, на юге, она короткая. Вроде только мёрзнуть начали, дети принялись строить снеговиков и даже снежные крепости, и тут — солнце. Лужи, грязь. Жаль! Было чисто и красиво. Снег — это здорово. Не повезло всяким палестинцам с арабами — нету у них. Не видят, как ровными рядами падают с неба крупные лохматые снежинки.

Поговорка есть: «тише воды, ниже травы». Тише воды? Но что может быть тише падающего снега? С неделю как он валил не переставая, и наверняка это он с небес принёс тишину. И всякий звук только усиливал её: трамвай звякнул, ворона кого-то по матери обозвала, воробышек её по-своему обчирикал, детишки пробежали, смеясь — но тишина от всего этого только росла…

Пётр вышел во двор своего нового жилища. Специально снег не чистил, ходили до ворот козьей тропой. Лия бурчала, дескать, хоть бы прямую проложили. И, правда, зигзагом. Через качели. Маша-Вика придумала. Поставили их на дворе, довольно высокие. Простенькие пока два столба с распорками, перекладина и дощечка на цепочках. Мировая звезда потребовала привезти машину чистого снега. Пётр подумал, что снеговиков лепить будут, и договорился с директором домостроительного комбината — завезли на самосвале.