Колхозное строительство. Дилогия (СИ)

Пётр, готовясь к написанию книги про 67 год, перелопатил кучу статей в интернете и случайно наткнулся на внука всесоюзного старосты, тоже Михаила. Там того обвиняли в нетрадиционной ориентации и пьянстве, связи с маргиналами. Вот сейчас и вспомнилось. Выходит, попал.

– А мне не надо. Ничего не хочу знать, – спрятала руку за спину и отошла от Пётра его жена.

– Тогда я следующая, – встала прямо напротив и словно в атаку идти приготовилась Лидия Корнеевна.

Пётр взял мягкую ладошку боевой старушки. Что он о ней знает. Будут какие-то иностранные награды. Даже государственная премия Российской Федерации. Проживёт до конца века. И половину оставшейся жизни будет бороться за диссидентов.

– Лидия Корнеевна. Вот видите, у вас линия раздваивается. На одном продолжении жизнь борца с ветряными мельницами. На другом – литературная деятельность. И на той и на другой вас ждёт признание. Награды. Но одна разрушит нашу страну, а вторая сделает её более просвещённой. И выбирать надо в самое ближайшее время. Да прямо сегодня ночью нужно выбирать. Кто вы, могильщик или творец? Пойдёте по пути диссидентства и миллионы трупов за вами, но признание. Вы точка бифуркации. Знаете, что это? Мир, весь мир без малейшего исключения зависит от вашего выбора. Куда сегодня повернёте туда он и покатится. Большего не скажу. Скажу только, что в обоих случаях ещё лет тридцать вам жить.

Оставшиеся подходить не стали, а потом компаньонка Лидии Корнеевны увела сначала самого Чуковского наверх, а потом и свою начальницу. И все сразу засобирались домой. Ну, вот испортил вечер. А может спас страну. Решал Пётр, одеваясь.

– Нас сегодня пригласили на концерт новой группы "Скоморохи", – уже у машины повернулась к Петру Вертинская, – Не хотите составить нам компанию, Пётр Миронович.

Мать твою! И как он забыл. Прогрессор хренов. Ведь уже есть группа "Скоморохи". И там молодые, ещё не прошедшие армию Градский и Буйнов. Наверное, уже и Лерман. Ещё там есть барабанщик отличный. Фамилию не вспомнить, но он потом перешёл в "Машину Времени". А ещё там есть сын композитора Саульского. Имя тоже Пётр не помнил. Или, может, он сейчас ещё молод. Обязательно нужно позвать Градского и Буйнова в Краснотурьинск. Да и остальные, как школу закончат, пригодятся.

– Люша, поедем, послушаем, что сейчас молодёжь поёт? Хлебнём из источника вечной молодости?

– Конечно.

Глава 47

Это было ужасно. Все курили. Все орали всякую херню. Все делали вид, что им это нравится. Половина пила пиво, а то и чего покрепче. Плюс к этому ужасная аппаратура, которая при малейшем увеличении громкости исполнения хрипела и фонила. Только ужас не в этом. Ужас был в манере исполнения и текстах, да чего уж, и в музыке. Даже в музыке в первую очередь. Особенно Петра из себя вывела сама песня "Скоморохи", в честь которой, надо понимать, и назван ансамбль. Но всё переплюнула шедевральная вещь "Синий лес". Единственная песня, которую можно было слушать, да и то со скидкой на молодость исполнителей, это "В полях под снегом и дождём". Но это можно было бы слушать где-то в уютном кафе и при нормальной аппаратуре, а здесь… Штелле думал, что эта какофония и испытание для его лёгких никогда не закончится.

Где-то под конец, он бросил смотреть на молодых битломанов и стал наблюдать за спутниками. Морщился Михалков. Пыталась изобразить внимание хорошо воспитанная Анастасия Вертинская и откровенно страдала Люша. Пётр даже почти передумал привлекать этих будущих звёзд. Однако когда концерт закончился, он нагнулся к Вертинской и попросил проводить его за кулисы, познакомиться с музыкантами. Надо дать ребятам шанс. Ведь прославились же они в его реальности.

– Вам понравилось, Пётр Миронович?! – отшатнулась Анастасия.

– Нет. У меня к этим ребятам шкурный интерес.

– Интересно, ну пойдёмте, попробуем пробиться, – усмехнулась своей лисьей улыбкой звёздочка.

Пробились. Вертинская вполне узнаваема. Где-то перед гримёрками её всё же атаковали фанаты с фанатками и затормозили на подписание всяких извлекаемых чёрте-откуда мятых бумажек. Пётр зашёл в "гримёрку". При этом клубе железнодорожников, наверное, был цирковой кружок, потому что именно их аксессуарами были завешаны стены небольшой комнатки, где курили и пили пиво будущие рок звёзды.

– Ребята. У меня к вам предложение, – начал даже не представившись, Тишков.

– А вы кто? – молодые, а ранние.

– Я первый секретарь горкома КПСС Краснотурьинска. Так у меня к вам предложение…

– Хотите пригласить нас на концерт? – это, судя по физиономии Буйнов.

– Нет, хочу вас на лето пригласить в Краснотурьинск в пионерский лагерь. Будете жить в лагере, а днём и по вечерам учиться петь и играть.

– Да у нас отбоя нет от приглашений выступать, – вперёд выступил довольно высокий и патлатый Градский.

– У вас есть человек, который сможет записать ноты, если я сейчас спою вам свою песню? – решил опять зайти с козырей Пётр, раз по-хорошему не получается.

– Вон Сашка запишет, – кивнул на Буйнова Градский.

– Бери карандаш и пиши, – повернулся к "Сашке" Штелле.