Коллапс. Гибель Советского Союза

Политика умиротворения прибалтов, которой следовал Яковлев с полного одобрения Горбачева, проистекала из реформистского рвения и неоленинской идеологии. Кремлевские реформаторы считали прибалтийские республики наилучшим испытательным полигоном для экономических преобразований и хотели, чтобы остальной Союз брал с них пример. Как и другие русские интеллигенты, они видели в Прибалтике «окно в Европу», демонстрирующее более высокие стандарты гражданского самосознания. В докладе Политбюро после поездки в Латвию и Литву Яковлев уверил коллег, что не заметил «ни одного выступления националистического, антисоветского, антирусского, антиперестроечного» характера. Он утверждал, что национализм можно обезвредить, устранив «раздражители», такие как экологический ущерб от советской индустриализации, быстрый рост русскоязычной миграции, ограничения на национально-культурную и международную деятельность. Утверждения Яковлева были наивны и абсурдны – эстонский, латышский и литовский национализм не зародился от этих «раздражителей»^[148]. Позже коллеги обвинят Яковлева в предательстве. Умный человек, неужели он поддался на маскарад, устроенный ему прибалтийской стороной? Если так, то он был не одинок – большинство западных наблюдателей в то время разделяли иллюзию, что прибалты просто хотят большей автономии в составе Советского Союза^[149].

Гласность и разоблачения преступлений прошлого нарушили в прибалтийских республиках шаткое равновесие между врагами советского государства и теми, кто был ему лоялен. В июне 1988 года заработала комиссия Политбюро по жертвам сталинских репрессий, сопредседателем которой Горбачев назначил Яковлева. Жестокие репрессии в странах Балтии после вхождения в СССР были частью этой истории. Даже прибалтийские партийные лидеры, лояльные центру, среди них Карл Вайно в Эстонии и Борис Пуго в Латвии, призывали Политбюро «дать политическую оценку» массовым депортациям из республик в 1940 и 1949 годах. Как и при Хрущеве, который ранее инициировал аналогичную работу, комиссия раскрыла ужасающие подробности. Яковлев, однако, не ожидал, что прибалты используют гласность и архивы, чтобы поставить под вопрос включение Эстонии, Латвии и Литвы в состав Советского Союза. Для прибалтийских народов Пакт о ненападении между СССР и Германией 1939 года был секретной сделкой, которая сделала возможным их насильственное поглощение. В советском правительстве это всегда отрицали. Однако примерно в 1988 году Горбачев обнаружил в сталинских архивах оригинал советско-германских секретных протоколов. Он решил держать в тайне свое открытие и не поделился взрывоопасной информацией даже с Яковлевым^[150].

Прибалты сполна воспользовались возможностью, которую им дали конституционно-политические преобразования Горбачева. В течение 1988 года в ходе чистки брежневских кадров из прибалтийских партийных организаций были выведены те, кто связал свою карьеру с Москвой и союзным централизмом. На их смену пришли лидеры нового поколения, Альгирдас Бразаускас в Литве и Анатолий Горбунов в Латвии. Они нравились Горбачеву своими антисталинскими взглядами, но они же были готовы на союз с националистами. С помощью советских учреждений культуры, таких как республиканские отделения Союза советских писателей и Академии наук, «национальная» интеллигенция впервые с 1940 года смогла организовать политические движения: в Эстонии – Народный фронт в поддержку перестройки (эст. Rahvarinne), в Риге – Народный фронт Латвии, в Литве – Литовское движение за перестройку («Саюдис», лит. Sąjūdis). По мнению исследователей, этот момент стал точкой невозврата в движении стран Балтии к независимости. В октябре 1988-го литовский «Саюдис» избрал председателем Витаутаса Ландсбергиса, музыковеда, националиста и непримиримого противника Горбачева.

Лидеры движений за независимость Прибалтики понимали, что они не добьются успеха, если их не поддержат национальные движения других титульных национальностей Советского Союза. В центре их внимания были оппозиционеры в славянском ядре «социалистической империи» – Белоруссии, Украине и, в первую очередь, в Российской Федерации. Для работы с этими союзниками прибалты специально создали русскоязычные СМИ, которые пропагандировали балтийский пример демократизации и мобилизации как модель для других республик. Они же приглашали для обмена опытом и координации лидеров «народных фронтов» и других объединений из Белоруссии и Грузии, а также «демократов» из Москвы и Ленинграда. Довольно скоро усилия прибалтийских политиков и активистов принесли результаты, которые превзошли даже их самые смелые ожидания^[151].