Колледж Некромагии. Самый плохой студент

Здесь было не так уютно и удобно, как этажом выше. Голый каменный пол, голые стены, низкий потолок – все в потеках грязи, в махрушках пыли и старой паутины – на полу охапка соломы и какая-то дерюга, которая должна была заменить одеяло. Вместо отхожего места – дыра в полу, откуда несло запахом канализации и гнилыми овощами. Вместо мебели – скамеечка, на которой притулилась кружка и плошка с огарком свечи. И вбитое в стену толстое кольцо, от которого на пол змеились три цепи разной длины. Одна заканчивалась ошейником, две других раздваивались на цепочки для ручных и ножных кандалов. Рихарда толкнули с такой силой, что он по инерции сделал несколько шагов и упал на колени как раз в ворох соломы.

– Эй, а поосторожнее нельзя?

– И так сойдет! Не барон, небось!

Помощники экзекутора отступили, выходя из камеры. Рихард повозился, выпрямляясь и вставая на колени:

– А руки?

– Потерпишь!

Дверь захлопнулась. Лязгнул засов.

Парень выругался, припоминая все известные ему выражения. Потом неловко опрокинулся набок, подполз к стене и сел, опираясь спиной. Положение складывалось отвратительное. Ему еще не зачитали приговора, а уже бросили вниз. Это могло означать одно из двух – либо приговор уже вынесен, либо его хотят спрятать. Но зачем? Кому перешел дорогу простой студент? Кто за всем этим стоит?

Ну, вообще-то ответ напрашивался сам собой – семейка фон Лютц и родственники якобы убитого им Густава Белого фон Ноймана. У Арчибальда есть личные причины его ненавидеть. Вопрос в том, хватит ли у него духа нарочно подставить одногруппника – Густава – и прикончить его, чтобы повесить труп на старого врага и расправиться с ним раз и навсегда? А если старина Арчи тут ни причем, то в чем проблема?

В камере было сумрачно – крошечное окошко под потолком давало слишком мало света, несмотря на то, что за окном был белый день. По ощущениям Рихарда, прошло уже несколько часов, и он старался не думать о том, что будет вечером или ночью. Попробовал пошевелить связанными руками. Долго сжимал и разжимал кулаки, чтобы не дать пальцам онеметь. Скрутили его знатно. На занятиях у мастера Хотислава студентам предлагалось несколько способов распутать веревки, но много времени этому не уделялось. Ведь обычные противники некромантов – нежить, упыри, мрои, прочие чудовища – не пользуются веревкой, арканами и цепями. Они, как правило, полагаются на грубую силу. Чтобы связать некроманта, нужен человек, вступивший в сговор с теми, кто договаривается не умеет – нечем. Исключение – личи, сохранившие остатки разума и даже кое-как способные колдовать. Ну, и те, кто пытается скрыть следы преступления.

«Чужими руками», – кивнул Рихард. Что, если все гораздо проще? Драка происходила в темноте, с той и другой стороны было полно народа, и никто точно не знал, сколько человек возьмет с собой в группу поддержки противная сторона. Кто-то мог под шумок прикончить Густава или случайно перепутать его с кем-то из некромантов. А потом испугался и решил свалить все на некромантов. Или вовсе счел удобным подставить противника. В первом случае действительно имело место досадное недоразумение. А во втором убийцу следует искать среди ближайшего окружения погибшего богослова.

«Ха! Искать убийцу!» – Рихард фыркнул от смеха, хотя смех получился невеселый. И как его прикажешь тут искать, взаперти, связанным?

– Эй, вы! Там! – гаркнул он в потолок. – Палачи! Душители свободы! Козлы! Упыри недоделанные! Лича вам в глотку и мроя в постель!

Он орал просто так, не надеясь на ответ, который пришел неожиданно скоро – парень не успел перебрать все ругательства. Лязгнула щеколда, в дверце открылось крошечное окошко, и показался прищуренный глаз:

– Чего орешь? Угомонись!

– Руки развяжите!

– Потерпишь! Недолго осталось.

– Че-чего? – сказать, что Рихард удивился, значит, почти ничего не сказать.

– Чего слышал!

Окошечко захлопнулось.

– Вот сволочь! – выругался вслед помощнику экзекутора студент. – Чтоб тебя…

Но сотрясать воздух смысла не имело. Времени, как сказано, у него осталось мало… до чего? Вынесения приговора? Суда? Наказания? Или это значило редкое, но вероятное: «Посиди тут, остынь, а потом ступай на все четыре стороны и помни урок!» Ждать осталось недолго. Надо только запастись терпением. Эх, знать бы, что творится на воле? Он тут сидит уже больше суток. Могло произойти все, что угодно. А может, спросить? Или потерпеть? Неизвестность порой страшит, а невозможность ничем себя занять заставляет заполнять мозг пустыми мыслями – словно чистый лист бумаги ничего не значащими фразами, когда пишешь курсовую работу, не знаешь, что сказать по предмету, вот и начинаешь «лить воду» только для того, чтобы добиться нужного объема текста…

– Ну, как? Угомонился?

Рихард вздрогнул – окошечко открылось осторожно. Неизвестно, сколько времени за ним наблюдали исподтишка.

– Ну, – буркнул он.

– Орать и материться не будешь?

– Пошел в…!

– Понятно. Посидишь еще или гостя примешь?

Гостя? Это интересно! Кто бы это мог быть?

– А руки развяжете?

– Прикажут – развяжу.

Парень повел плечами. Неудобно. Затекают.