Колледж Некромагии. Самый плохой студент

– Намного. Я ведь здесь не для того, чтобы снова упечь вас за решетку. На вас, молодой человек, изволили обратить внимание сильные мира сего. Его сиятельство герцог Ноншмантань принимает участие в судьбе далеко не каждого юноши ваших лет! Кроме того, вы косвенно причастны к гибели Густава Белого фон Ноймана…

– Я его и пальцем не трогал!

– Охотно верю. Если вас и можно было за что-то судить, так то за сам факт дуэли, а не за это конкретное убийство! Ваше счастье, что наши законы настолько мягки по отношению к студенчеству. Были бы вы военным и велась сейчас война, так легко бы вы не отделались! Собственно, если бы не горячие просьбы графа и графини фон Нойман, вас бы и пальцем не тронули, ибо доказано, что Густав фон Нойман убит ударом в спину.

– Что? – рванулся Рихард.

– Что слышали. И, судя по всему, убит он был не таким широким клинком, как у вашего фальшиона, – инквизитор бросил взгляд на оружие студента, – а тонким и узким, словно у рапиры. Лезвие прошло насквозь, тело было залито кровью так, что в первые минуты никто ничего не понял. И только когда труп стали обмывать, готовя к похоронам, обратили внимание на следы от рапиры. Приглашенный лекарь подтвердил подозрения слуг. Густава убили свои.

Рихард схватился за голову. Мысли метались в черепной коробке, путаясь и обрываясь. Это что же выходило? Что богословы настолько ненавидят и ополчились на некромантов, что готовы убивать друг друга, лишь бы это вышло боком кому-то из недругов?

– Пра Святомир Гордич обещал расследовать это дело, – продолжал пра Михарь. – И я со своей стороны обещаю, что этого так не оставлю. Но сейчас меня интересует также исчезновение слушателя Арчибальда фон Лютца…

– Уж к этому типу я касательства точно не имею…

– А хотелось бы, особенно если учитывать, что он питает к вам жгучую неприязнь личного характера! – усмехнулся инквизитор.

– Арчи всегда был чересчур высокого мнения о своей персоне, – скривился Рихард.

– Только ли? Впрочем, что мне до чужой зависти…Припомните-ка лучше, когда и где вы видели пропавших последний раз?

– Еще до того, как…но Арчи потом приходил на меня посмотреть, – Рихарда передернуло при одном воспоминании о позорном столбе.

– Только посмотреть? Он не собирался вас убивать?

– В смысле?

– Молодой человек, не притворяйтесь глупцом! Ночью на вас было совершено покушение. Стражники рассказали о странной вспышке света на вашем помосте. А потом они видели там валявшийся арбалетный болт. Вы можете это как-то объяснить? У кого, кроме Арчибальда фон Лютца, были причины желать вам смерти?

Рихард задумался. Откровенно говоря, на ум приходило только одно имя.

– Маркграф Отто фон Хайнц.

– А он-то тут причем?

– Ну, – Рихард прикусил губу, уже жалея о своей откровенности. Известна ведь поговорка: «Скажи инквизитору „а“ – и придется повторить весь алфавит».

– Смелее, – подбодрил парня пра Михарь. – Вы ведь не на допросе…пока.

– Я…маркграфиня Магдалена…она…Она ни в чем не виновата! Просто…

Он осекся, услышав смех.

– Просто его светлость в летах, да еще и болен подагрой, ее светлость молода и полна сил, да и вы тоже молоды и к тому же хороши собой! – сказал инквизитор, отсмеявшись. – Ох, молодость, молодость, что она с нами делает!.. Знаете, я нахожусь в двойственном положении. Как священник, я должен вас сурово наказать. Но я не буду этого делать и притворюсь, что ничего не слышал. Знаете, почему? – пра Михарь подмигнул. – Во-первых, я немного не тот священник, в чьей власти накладывать кару за прелюбодеяние. Это, так сказать, не моя епархия. А вот служитель Прии или Лада вполне мог бы вас осудить… если бы я передал ваше дело в их ведомство. А тут все зависит от того, как я представлю это дело. Ведь правду они узнают с моих слов… Во-вторых, закон неоднозначно относится к женщинам и мужчинам. Женщина-прелюбодейка заслуживает более сурового наказания, чем мужчина…

– Не надо, – повторил Рихард. – Она…ее и так…граф заточил ее в монастырь…

– А потом открыл охоту на вас, – кивнул его собеседник. – И это третья причина. Ибо наш суд не приговаривает к смерти за подобные нарушения. И мы никоим образом не поддерживаем самосуд. Мы просто иногда закрываем на него глаза и делаем вид, что произошел несчастный случай, – он улыбнулся изумленному парню. – Это если бы покушение уже благополучно завершилось… благополучно для графа, разумеется. Но, раз вы пока живы, мы обязаны попытаться остановить этого «охотника» и взять вас под свою защиту. Тем более, что вы волею судьбы оказались замешаны в весьма серьезном деле. В вас принимает участие сам его светлость герцог Ноншмантань. Вы знаете слишком много, вы, если так можно выразиться, камень преткновения. И поэтому инквизиция считает нужным защитить вас от опасности.