Коллеги, или Приключения двух врачей и джентльменов на Антильских островах

Кораблей было два. Две черных туши в молочном свете моря, первый поменьше, другой, — огромный, неуклюжий. Верхушки мачт терялись во тьме, сигнальные огни никто не зажигал, но можно было разобрать, что почти все паруса убраны, оставлены лишь передние. Впереди двигалась лодка, всплескам весел вторили слабые вспышки свечения, а на носу ее горел фонарь. Вот рыжее пятнышко пошло вверх, человек на корме встал во весь рост и что-то крикнул — Блад различил слово «труа».

Узкий пролив с полным правом можно было бы назвать Мелким или Подлым. Он изобиловал мелями и рифами, которые не давали судам подойти вплотную к северному берегу Невиса (лагерь ботаников находился в единственном месте, где это было возможно), и войти в пролив с востока было задачкой не для слабаков. Если же иметь в виду, что люди на лодке бросали лот, определяя глубину, а стало быть, пришельцы не знали фарватера и все же влезли сюда глубокой ночью, — объяснений могло быть всего два. В то, что кораблями управляют безумцы, капитану Бладу было трудно поверить. Он уселся на корень прибрежного дерева, выбрав место так, чтобы наблюдать за морем, а самому оставаться невидимым. До рассвета было еще часа полтора, и закурить, к его величайшей досаде, было нельзя. Будь это его корабли и его люди, красная точка на берегу была бы тут же замечена.

* * *

На рассвете капитан Блад поднялся в лагерь и сразу же столкнулся со Слоаном.

— Доброе утро, капитан! Что вас подняло в такую рань? Я проснулся около получаса назад, увидел, что вас нет, начал тревожиться.

— Есть причина.

Капитан коротко рассказал об увиденном.

— Я узнал один из кораблей, фрегат «Лаки джорней». Не так давно он принадлежал губернатору Барбадоса и сопровождал караваны с рабами из Африки.

— Не так давно? А теперь он кому принадлежит?

— Пару недель назад его захватил Морис Леклерк по прозвищу Драгоценный. Об этом знают на Тортуге, но весьма вероятно, что об этом еще ничего не подозревают на Подветренных островах. В кабаках эту историю передавали из уст в уста главным образом потому, что Драгоценный приказал казнить всех офицеров с «Лаки джорней» и большую часть экипажа — говорили, всех, кто не пожелал присоединиться к нему. Следовательно, отправиться на английские острова и там рассказать о захвате было некому.

Слоан промолчал, но по выражению его лица было ясно, что о Леклерке ему доводилось слышать. Во всяком случае, ту отвратительную историю о двух сестрах из Плимута, а может быть, и что-то еще.

— Теперь давайте посмотрим, что происходит. Английский фрегат, захваченный французским пиратом, глубокой ночью вошел в пролив между Сент-Кристофером и Невисом. Там он поджидал корабль, похожий на те, которые возят невольников. Как по-вашему, что у них на уме?

— Прикинуться невольничьим кораблем с охраной, — нарочито спокойным тоном произнес Слоан, — и вместе войти в Чарлзтаун?

— Если только не караваном. Надеюсь, что они не поджидают здесь еще дюжину кораблей, охотников ходить под началом Леклерка никогда не бывало много. Скорее всего, они ждут, пока из гавани не уйдет какой-нибудь военный корабль. Так или иначе, они пойдут в Чарлзтаун или, возможно, на Сент-Кристофер, и пушки фортов не будут стрелять по своим. Полагаю, на борту тех двух кораблей могут быть сотни головорезов. Судя по тому, что я слыхал о Леклерке, это все же должен быть Чарлзтаун. Богатейший приз, какой можно взять на этих островах, а он тщеславен и последнее время невезуч.

— Мы успеем предупредить горожан?

— Отсюда можно пройти по суше к какому-нибудь поселению?

— Дорог нет. Но у нас есть лодки, море спокойно, а до Чарлзтауна не более семи миль! Как вы думаете, они не атакуют раньше?

— Атакуют или нет, как вы собираетесь пройти на лодке мимо их кораблей? Вы полагаете, Леклерк будет спокойно наблюдать, как кто-то плывет предупредить его добычу? Не для того он прячется в проливе.

— Я могу выдать себя за француза. Скажем, за поселенца юго-западной оконечности Сент-Кристофера. И ведь он не может знать, что я знаю…

— Это в том случае, если он вообще станет разговаривать с вами, а не прикажет подстрелить с корабля. Ожидать, что он станет колебаться из-за подобного пустяка, находясь так близко к цели, было бы неоправданной наивностью.

Слоан не ответил, и Блад продолжал:

— Есть еще кое-что, чего он не знает: скоро за нами вернется «Атропос», вероятно, уже сегодня. Поднявшись на борт, мы сможем взглянуть на это затруднение иначе. Как-никак, у «Атропос» двадцать пушек.

Лицо Слоана оставалось невозмутимым, но именно эта отрешенность его и выдавала. И еще поза — сидел он ссутулившись и сцепив пальцы, как будто силился побороть дрожь. Так выглядит человек, которого точит крайне неприятная мысль, не подлежащая оглашению. Опыт корсара и врача подсказывал капитану Бладу, что люди с подобными симптомами бывают способны на самые неожиданные поступки.

— Доктор Слоан, вы же не собираетесь отправиться в Чарлзтаун морем?

— Отчего бы и нет? Вы управитесь здесь с Гарретом и Абсолоном до прихода корабля?

— «Отчего бы и нет»?! Вы не слышали, что я только что сказал?